Отсроченная смерть - страница 4

и даже имел среди них союзников, один из которых спас мне жизнь[10]. В результате я прекрасно изучил менталитет нохчей[11], их нравы, обычаи, нюансы поведения и… не знаю как объяснить. Короче, я нутром чуял – здесь какой-то подвох. Только не мог понять какой. В конце концов, я плюнул, махнул рукой, подумал: – «Дай Бог чутье меня обманывает!» – и вскоре почти забыл о своих подозрениях. Не до того стало. Информация от майора Федорова поступила спустя трое суток после получения мною письменного приказа Нелюбина и начала выматывающих тренировок под руководством Логачева. А в свободное от них время я, переложив всю текучку на плечи Андрея Горошко и Василия Филимонова, тщательно координировал подготовку к захвату диверсантов, просчитывал различные комбинации, вникал в мельчайшие детали, не давал ни минуты покоя подчиненным (особенно новичкам в отделе) и в итоге подстроил отморозкам коварную ловушку. Захват производили во вторник, 28 ноября, и, по старой памяти, я принял в нем личное непосредственное участие. Тогда, кстати, я впервые опробовал некоторые навыки, привитые мне Логачевым и… Впрочем, расскажу по порядку.

Ближе к вечеру группа в составе шести человек (включая главаря Ахмата Исрапилова) должна была собраться на последний инструктаж в загородной усадьбе, где безвылазно (с момента получения нами агентурных данных) проживал сам Исрапилов и содержались под его присмотром две живые бомбы – шестнадцатилетние мальчишка и девчонка, плотно посаженные на иглу. Означенная усадьба представляла собой трехэтажный новорусский (пардон, новочеченский) особняк с заасфальтированным двором, небольшим садиком и с несколькими хозяйственными постройками. Ее окружал изящный кирпичный забор с декоративными башенками, а роль охранников выполняли пять злющих, хорошо натасканных немецких овчарок. Они не трогали только своих (т. е. членов группы), а на всех прочих бросались молча, без предупреждения, хорошо слаженной стаей. Вожаком у них был громадный серый кобель по кличке Волк.

Метрах в тридцати от забора начинались лесопосадки, облегающие усадьбу полукругом. С противоположной стороны находился обширный пустырь, покрытый невысокой, полуувядшей, но еще зеленоватой травой. А дальше за ним виднелась угрюмая, погрязшая в нищете деревня с разрушенной церковью, сохранившая по сей день советское название «Наследие Ильича». Засаду мы устроили в лесу, вдоль достаточно широкой, пригодной для проезда автотранспорта дороги. Не попрутся же подельники Ахмата через здоровущий пустырь, порядком заболоченный и открытый цепким взорам любопытных сельских дам преклонного возраста, перебивающихся с черного хлеба на картошку и, естественно, не питающих добрых чувств к маленькому дворцу иноплеменников, выросшему словно на дрожжах на фоне их лачуг…

Там же, в лесу, я усадил на деревья двух ребят со снайперскими винтовками, приказав им (по моему сигналу) ликвидировать не привязанных, бродящих по двору собак. И еще одного парня – с прожектором. Вещь при нашей работе весьма полезная.

Все предварительные расчеты оказались верны. Вскоре после наступления полной темноты на дороге появился первый диверсант, некий Мовсар Рустамов. Не успев ни опомниться, ни оказать сопротивления, он мигом очутился в теплых объятиях оперативников. Ошалевшего Мовсара с ходу подвергли блицдопросу под угрозой немедленного кастрирования и, таким образом, подтвердили уже имеющуюся у нас информацию, в том числе код открытия ворот. Затем с промежутками в семь-восемь минут точно так же сцапали оставшихся четверых. Дальше по сценарию надлежало уничтожить овчарок, аккуратно проникнуть в усадьбу и постараться взять живым Ахмата. А на случай осечки (если он заранее почувствует неладное и попытается отстреливаться из окон) «ослепить» его прожектором.