– Это я понял. Если не последует сигнала, выходим через полчаса после вас. Идём на север. Там есть ещё пещеры, но не такие глубокие. Сидим там сутки, а потом держим направление на Иркутск.
– До Иркутска более ста пятидесяти километров. Не дойдёте, – покачал головой. Вот обсуждение конечного маршрута следования беженцев я, отвлёкшись на свои мысли, упустил. Ведь я не планировал идти вместе с ними. Для этого мне и понадобился напарник, чтобы при удачном стечении обстоятельств, воссоединился с беженцами и помог им, поделился знаниями, что я ему передам.
– Так, что… куда тогда? – забеспокоился глава.
– В районе есть склады мобилизационного резерва?
– Есть, как не быть. Областной-то центр – миллионник!
– Вот в ближайший и идите.
– Ближайший в Иркутске, в окрестностях.
– Имел в виду не ближайший от города, а ближайший по пути.
– Так, ближайший в противоположной стороне, это я о котором знаю. Как-никак в областном МЧС работал, пока на пенсию не ушёл.
– Вот туда и идите.
– Может, ты и прав… сержант, – последнюю фразу он произнёс с прищуром, выдержав непродолжительную паузу. – До Алагуя всего-то двадцать шесть вёрст. За полдня дойдём. Да и рек на пути не так много. Не знаешь, мосты целы?
– Целы, по крайней мере, что видел, – ответил, вспоминая скоротечный полёт на инопланетном корабле. – Вроде те мосты, что встречались на пути – целы, не повреждены, но это было пару дней назад, а сейчас – вопрос.
– Значит, издалека пришёл сюда… – из коротких, разрозненных фраз пришёл к выводу глава. Я даже удивился его аналитическому складу ума, но виду не подал.
– Издалека. Не спорю. Но… – не успел закончить фразу, как к нам присоединился капитан.
– Всё, готов выступать, товарищ сержант, – доложился он.
– Ну, с богом, товарищи, – произнёс глава и мы с капитаном выдвинулись к разобранному завалу. Нас провожали осторожные, заинтересованные взгляды. На лицах некоторых женщин блестели слёзы, а в пещере то тут, то там раздавались приглушённые всхлипы.
– Я ползу первым, ты в десяти метрах от меня. Прежде чем выходить наружу, укутайся одеялом, – прям перед лазом проводил последний инструктаж. Дальше что-либо планировать – это только гадать на кофейной гуще. Мне бы десяток спокойных минут, чтобы оценить обстановку. И эти минуты мне даст трофейный костюм. Поэтому первым и полез внутрь чернеющего чрева лаза.
Клаустрофобией я не страдал, но чернота и да́вящие стены узкого лаза воздействовали на сознание. Непроизвольно задумался: «Как пролезут женщины, дети? Ладно, дети тут пролезут свободно, но женщины…». Не успел накрутить себя, как впереди показался свет.
«Ничего, тут всего-то метров пятьдесят узкого, тёмного пространства, пролезут», – успокоил себя, выбираясь в небольшую пещеру-зал, куда свет поступал сверху.
«Так, понятно. Это расселина и по ней направо. Видна оборудованная для туристов дорожка», – говорил сам с собой, проговаривая свои действия. Не знаю, откуда у меня появилась такая привычка, вроде раньше не замечал за собой этой особенности, но проговаривая в уме свои действия, мне было как-то спокойней.
Выбрался в расселину. Осмотрелся. Через пару минут раздался шорох, и из прохода появился капитан.
– Как ты? – шёпотом уточнил у напарника.
– Нормально. Если я пролез, то и все пролезут, а то сомневался, не маловато разобрали завал и…
– Тихо! Замри! – скомандовал, прижавшись к стене. Капитан, не думая, повторил за мной, вжавшись в стену. Над нами, едва слышно пролетел летательный аппарат. Отбрасываемая им тень закрыла нас на несколько десятков секунд, которые я старался не дышать, хотя понимал, что если засекут своими сканерами, то дыши – не дыши, без разницы – не поможет. Аппарат пролетел мимо.
