– Слушаю. Да, здравия желаю… Ты иди, я догоню…
Майор вернулся в комнату, где его встретила жена.
– Серёж.
– Да.
– Возьми, – она протянула ему поднос с тарелкой, – отнеси Гене. От нас он ничего не берёт.
– Плачет?
– Нет. Просто сидит в комнате. Ни на меня, ни на Екатерину Сергеевну не реагирует.
– Думаешь у меня получится? Ему рассказали, что… или сам понял?
– Не знаю. Сходи, поговори с ним. Ты с Николаем Михайловичем разговаривал?
– Да. Но об этом потом. Хлеба ещё положи и пойду попробую поговорить.
Сергей Петрович остановился возле открытой двери второй комнаты. Её специально не закрывали, чтобы не оставлять пацана одного, но и старались излишне не тревожить. Майор перешагнул порог.
– Солдат! Что надо делать, когда в помещение входит старший по званию? – неизвестно почему выбрал такой стиль общения офицер. Он умел общаться с детьми. Всё-таки трое растут, но почему-то именно властно-повелительный тон начала общения показался ему более приемлемым в данной ситуации. Из прострации, в которой как он думал находится малолетний ребёнок лучше выводить, заинтересовав его неизвестным.
Ребёнок перевёл взгляд на вошедшего и тихо произнёс:
– Встают и подают команду: «Смирно!».
Майор опешил от такого ответа. Он рассчитывал, что тот скажет: «Не знаю» или не прореагирует на его слова, но правильный, согласно Уставу ответ, поставил его на короткое время в тупик.
– Правильно, – после непродолжительной паузы произнёс майор, ставя рядом с ребёнком поднос, – а что у нас сейчас по распорядку?
Генка пожал плечами.
– По распорядку у нас приём пищи. Так что разрешаю приступить. Тебе же расти надо. Не всё солдатом ходить.
– И тогда я стану майором? – Сергей неосознанно отметил, что Гена не уточнил: «Как мой папа», а только произнёс звание, но мимолётное беспокойство не отложилось в памяти.
– Непременно. Бери ложку, во-от. Давай, кушай. Сначала станешь лейтенантом, потом старшим лейтенантом, капитаном…
– Разве только за то, что хорошо кушаешь дают звания?
– Нет, конечно.
– Я хочу стать военным.
– Для этого надо учиться. Помнишь, мы приходили, и ты играл с Виталиком? Ты же с ним подружился, и вы хорошо ладили, – Сергей тщательно подбирал слова, стараясь не напоминать о произошедшей трагедии, не упоминать ни трагически погибшего отца, ни мать. «Пусть пройдёт время, – думал он, – а время – это самый лучший лекарь».
– Да. Помню.
– Хочешь жить с нами? Всегда будешь…
– Нет, – спокойно, но отчётливо произнёс Гена, что от единственного слова, впитавшего в себя властные нотки, майор вздрогнул и непроизвольно расправил плечи.
– Не хочешь? – Сергей хотел спросить: «Почему?», но ребёнок опередил.
– Я – военным. И стану самым лучшим.
– Как твой отец?
На этот вопрос Гена промолчал, насупившись.
– Поел? Вот и молодец. А теперь по распорядку у нас отдых. Приляг, полежи чуток.
Гена передал поднос с чистой тарелкой майору и кивнув прилёг на подушку.
– Как? – шёпотом спросила супруга.
– Поел. Но… он сказал, что к нам не хочет.
– Сергей, подойди! – позвал полковник.
– Генка не хочет к нам. Я только что с ним разговаривал, – вместе с супругой подошёл майор к Михалычу.
Словно не слыша констатации факта, полковник заговорил:
– Звонил знакомый из Генштаба. Сказал, что интернат хороший. С современным оборудованием, преподавателями чуть ли не профессорами, передовой методикой обучения, обеспечением по первому разряду и прочим. Его ведомство как раз его и курирует. Посоветовал не думать, а направить парнишку туда. Обещал проследить, чтобы всё было хорошо.
