И однажды на форуме, где делились личными историями о болотах – как правило, истории были жуткими, с разной долей выдумки, – на её комментарий ответил парень с лягушкой на аватарке. Написал ничего не значащую ерунду. А спустя день отправил заявку в друзья, снабдив её комментарием: «Привет, соседка». Тогда она даже пожалела, что поставила правдивую локацию в профиле.
В те недели Мавна тонула. В круговерти из общения со следователями, в поисках, в надеждах, в страхах и в чувстве вины. А теперь ей казалось, что если бы она тогда не ответила Варде, то окончательно захлебнулась бы в чём-то липком и тёмном.
Палец щёлкнул по очередному ролику про исчезнувших детей. В первое время Мавна плакала на каждом видео, да и вообще каждый день. Но теперь устала. Все сюжеты в роликах были похожи друг на друга: горе, тайна, слёзы и надежда. Всё как у них.
Хорошо, что за дождём и ветром не было слышно воя с болот. Да и наушники она себе купила большие и мягкие, закрывающие всё ухо, пыльно-розовые – они приглушали внешний шум.
Совсем не хотелось думать о том, что могло случиться с девятилетним мальчиком, если бы он встретился с теми тварями. Да и вообще не хотелось думать о них, и Илар всеми силами старался сделать так, чтобы Мавна как можно реже о них слышала. Его телефон стоял на беззвучном, на «охоту» он уходил поздно вечером, не поднимаясь в свою комнату, и почти переехал в гостиную, чтобы никого не тревожить поздними уходами и ранними возвращениями.
Пару дней назад Мавна видела, что Илару написал тот странный парень – Илар был в душе, когда на экране его телефона, оставленного в гостиной на журнальном столике, высветилось сообщение от неизвестного номера. Мавна не смогла побороть любопытство и открыла сообщение, но, к её разочарованию, оно было пустым, только сброшенный контакт. В профиле тоже не нашлось ничего интересного: вместо аватарки – чёрный кружок, вместо никнейма – набор цифр. И только по описанию можно было понять, кто это:
«Смородник. Частные вызовы. Дорого».
Она развернула ноутбук монитором к кровати и легла на бок, обняв одну подушку, а вторую устроила между коленями. Кровать Мавны всегда была завалена подушками и плюшевыми лягушатами – подарками Варде. Её забавляла его тяга к лягушкам, но она с радостью приняла эту игру и всячески поддерживала: тоже всегда искала что-то с лягушками для него.
Она не сразу расслышала стук в дверь. Когда ударили тяжелее, пришлось снять наушники и спросить:
– Кто?
– Я, – глухо прозвучал голос Илара. – Зайду?
– Заходи.
Мавна перекатилась на живот и уставилась на дверь. Илар вошёл, и в комнате сразу стало тесно – потолок здесь был скошенный, и Илар мог стоять во весь рост только в центре, под коньком. Пройдя вперёд, он с размаху плюхнулся на кровать, и один из плюшевых лягушат свалился на пол. Мавна, цокнув языком, подняла и отряхнула игрушку.
– Какой ты кабан всё-таки.
– А у тебя бардак вечно, – парировал Илар.
– Не бардак, а стиль такой. – Мавна насупилась. – Каждая вещь на своём месте, между прочим.
Она и правда с большой любовью украшала каждый уголок своей комнаты: гирлянды, шишки, рисунки, ароматические свечи, а зимой – снежинки на окнах.
Со стороны могло показаться, что у неё действительно всё свалено в кучу: вязаные салфетки, открытки на пробковой доске, вышивка на пяльцах, ловцы снов, книги и блокноты, органайзеры для ниток и карандашей, вязанные крючком пёстрые квадраты для пледа. Но на самом деле Мавна тщательно следила за порядком и каждую деталь приносила только тогда, когда решала, что именно её тут и не хватает. Но Илар всё равно ворчал. Это он ещё комнату Варде не видел – вот уж где бардак. Но невероятно привлекательный бардак.
