Но – куда? Если слабы другие органы ощущений, то удаление от одной опасности может становится прямым путём в другие – плохо слышимые, осязаемые, обоняемые.
Потому теология и решается уподоблять обывателей – стадам овец, направляемых конфессиональными Пастырями, не дожидаясь никакого творческого интеллекта!
А теперь представим себе, что все органы восприятия развиты
квазиравномерно и ощущения имеют равно-весовые значения для
предупреждения об опасности, несущие информацию не только о
конкретном направлении опасности, но и о её размерах, степени угрозы и времени до самого факта наступления.
Это время, да воля для того, чтобы не срываться в инстинктивное пике – и потребуются для сравнений значений одних ощущений с другими, их обобщения, определения приоритетов и выбора наиболее приемлемой последовательности поведения.
Что и означает переход от подсознательных прямолинейных инстинктов – к началам работы мысли, осознанию опасности и необходимости совершенствования собственного поведения через мыслительную рационализацию (оптимизацию), п р е д в а р я ю щ у ю множество практических ошибок. Но разумеется – воля к подобному переходу формируется долгим и систематическим ощущением прибавок к результативности – через мыслительную деятельность.
Только – вот незадача. То, что ощущаемо и – существует однозначно. А то, что не ощутимо, может иметь место по двум причинам – либо ещё несовершенно познание, либо предмета познания (явлений, процессов) не с у щ е с т в у е т в принципе, кроме как в виртуальном (мысленном же) воображении.
Но как же ты обнаружишь то, чего нет? Например, на основе безотчётной Веры во всё доброе, чистое и пушистое, если подобные поиски равнозначны тому, что ты слепой, глухой и не ощущаешь никаких угроз своему существованию от корыстного обмана, воровства, грабежей и иного насилия над собственным организмом?
