– Мона! Куда же ты пропала! Я тебя везде ищу!
Девушка ловко взлетела на парту и села, удобно устроив ноги на стуле. Да уж! Просто сесть на стул, как все люди, – это не для Сэлли Катс. Одно слово, американка. Легкий акцент, который, несмотря на все старания монастырских педагогов, так и остался у Сэлли, безошибочно выдавал в ней обитательницу Нового Света. Да и все в ее облике говорило о заокеанском происхождении. Волосы цвета спелой ржи в беспорядке рассыпались по плечам, воинственно вздернут кверху курносый носик, ярко-изумрудные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц смотрят лукаво и дерзко, розовые губки капризно надуты. Какая же она хорошенькая, эта Сэлли Катс! Но именно с ней вечно случаются какие-то неприятности. Впрочем, при ее-то взбалмошности, чему удивляться? Тем не менее в монастыре Сэлли – всеобщая любимица. Ее жизнерадостность и оптимизм невольно заражают всех окружающих, и на нее просто невозможно долго злиться.
Конечно, Сэлли была очень избалованным ребенком, ведь ее родители ошеломительно богаты и потакают дочери во всем. Но это совсем ее не испортило, и она выросла на удивление доброй и отзывчивой девушкой, всегда готовой прийти на помощь.
При всем несходстве характеров, Мона и Сэлли были неразлучны. Тихоня и послушница Мона, ведомая своей щедрой на выдумки подружкой, с легкостью превращалась в ее обществе в заправскую шалунью. Впрочем, надо отдать Моне должное, только она, единственная из всех обитательниц монастыря, могла вовремя остановить подругу, не дать ей совершить очередную экстравагантную выходку или опрометчивый поступок.
– Сэлли! – тихо промолвила Мона, не отворачивая головы от окна. – Тебе не грустно расставаться с монастырем?
– Немножко! Но ведь впереди нас ждет столько интересного! Балы, званые вечера, приемы, у нас с тобой появится куча кавалеров и поклонников. Папа специально снял в Лондоне шикарный особняк, в который мы переедем перед началом сезона. Ах, Мона! Мы с тобой прекрасно проведем время, вот увидишь!
– Не знаю, Сэлли. Ведь у тебя дома все по-другому. А я последний раз видела маму два года назад, и то мельком, в отеле «Ритц». А там же толпы людей, мы даже не сумели перекинуться парой слов. Она очень красивая. Но сможем ли мы найти общий язык, не знаю. И меня это очень беспокоит.
– А отец?
– Его я тоже почти не помню. Бабушка говорит, что он ужасно занят, работает дни и ночи напролет. Он – важный государственный деятель, член парламента. Вот и сидит в своем парламенте день и ночь, решает там какие-то политические вопросы. Бабушка рассказывала, что в молодости, когда папа только женился на маме, он был настоящим красавцем. Но денег у него почти не было. Зато теперь зарабатывает целую кучу. Правда, бабушка уверена, что своей головокружительной карьерой папа обязан исключительно маме. Ее уму и энергии. Словом, если бы мама его постоянно не подталкивала в спину, он бы так и прозябал в бедности. Я не совсем понимаю бабушку, если честно. Не знаю, кто там кого толкал, но в прошлом году папу возвели в рыцарское достоинство.
– Вот это да! – восхитилась Сэлли. – Но ведь у родителей твоей мамы тоже был титул?
– Да, дедушка был графом. А вот папа – из самой обычной дворянской семьи. Просто мистер без всяких титулов. Ах, Сэлли! Как ты думаешь, они будут рады моему возвращению?
– Что за глупости тебе лезут в голову, Мона. Конечно! Ведь они любят тебя. Хотя я на твоем месте спуску бы им не давала. Знаешь, как у нас в Америке говорят, если что не так, сразу бей под дых!
