Оттепель - страница 42

В своих мыслях я совсем не заметил, как отключился, а проснулся уже в своей квартире. Кто-то перевязал мне руку, и она больше не доставляла дискомфорта.

Вставать совсем не хотелось, но в дверь постучали.

Этот раздражающий звук, а если не открыть, как долго продолжат там стоять? Делать нечего и я, собравшись с мыслями открыл дверь. Мария бесцеремонно вошла, усевшись на диван.

– Саша, я требую объяснений. – Серьёзным тоном сказала девушка, скрестив руки у груди.

Выдохнув, я закрыл дверь и ушёл на кухню. Девушка, разозлившись ещё больше, пошла следом за мной.

– Не смей игнорировать! Я видела в каком состоянии тебя принесли домой. Мало того, что ты замешан в чём-то серьёзном, так и ничего никому не говоришь, оставляя меня в неведении. Это, по-твоему, нормальное отношение?

– Да.

Не было мне бед, так впустил в свою жизнь эту бестию. Знал ведь, что просто и легко не будет, но и выгнать будет не правильным.

– Давай я проведу тебя домой.

– Всё понятно! Тебе не было и нет никакого дела до чувств других людей. Сама дойду. – Крикнув, она вышла из моей квартиры громко хлопнув дверью. Не понимаю, что это значит и почему так разозлилась, если всё нормально.

Чуть позже после ухода Марии ко мне пришёл наш почтальон, который передал конверт с деньгами и распоряжение о том, что завтра могу не приходить. Целый день отдыха, как щедро…

Хотелось бы прогуляться ещё немного, в порт, например, подышать свежим воздухом в тишине. Вечером там особенно красиво.

На следующий день я решил потратить свой выходной для поездки домой.

Сложно сказать, скучаю ли я по ним, но к брату однозначно успел привязаться. Это и не удивительно, ведь он в силу возраста ещё слишком добрый и искренний. Пройдёт время, и перестанет ждать меня с таким трепетом, когда я в очередной раз исчезну. Отдалиться, а после просто забудет.

В это краткое мгновенье мне хочется стать для него кем-то, помочь и привнести какую-то радость, которой здесь он был с рождения лишён.

К слову, к мачехе я не питал вообще никаких эмоций. Слабая и отчаявшаяся женщина, которая давно сдалась и тянет это существование изо дня в день. Возможно, ради брата я и мог бы попытаться вытащить её отсюда, но сможет ли она удержать новый уровень жизни, большие сомнения.

Одна радость во всём этом, отца вообще никогда и нигде не видно. Есть надежда, что он напьётся и где-нибудь умрёт на лавке, словно тот вонючий, бездомный, на вокзале. Так и пройдёт жизнь, в задурманенном рассудке, ничего после себя не оставив, кроме, наверное, ненависти.

Покидаю это место каждый раз с тяжёлым сердцем. Прогнивший и холодный дом, в котором оставляю Семёна и так тяжело с ним прощаться. Забрать бы, но некуда… Вразумить его мать… Не получается. Поэтому я просто, уезжаю.

Прошло два месяца. 5 Декабря 1904г.

Снегом засыпало весь город, соседские дети играли в снежки, лепили снеговиков с самого утра до темноты. Выходя на улицу, несколько соседей, в своей привычной манере, одарили меня недовольными выражениями лиц и презрительными взглядами. Им не известно, кто я, но видимо каждый чувствует возможную опасность и на уровне инстинктов стараются избегать любого контакта. С самого первого дня никто даже не пытался со мной заговорить, я даже не знаю их имён, но эта неприязнь пришла сама собой. Даже к лучшему, ведь мне некогда и не за чем заводить тёплых, дружеских знакомств.

Сегодня я наконец получил распоряжение, где возможно, смогу найти последнего человека, который скрылся два месяца назад, после нашего похищения. Хоть больше он проблем и не доставлял, но избавиться от этой пешки, не будет лишним.