Вечерело. Маричка стелила постель для сна. День выдался трудным – делала отвары, готовила присыпки, отжимала сок, ходила в лазарет лечить раненых козаков и пленных. Козаки, кто уже оклемался от ран, непрестанно шутили с ней, хвалили, а некоторые, молча, восхищенно поглядывали в ее сторону.
Маричка расчесывала волосы и, вспоминая шутка козаков, улыбалась. Расчесавшись, она открыла окошко, вдохнула ароматный вечерний воздух, полный запахов цветов, скошенной травы, и услышала пение соловья. Такое затяжное «фюиюи-юиюи», а потом «пуль-пуль-пуль-пуль».
Маричка смотрела на звезды, слушала соловьиную песню и вспоминала встречу у колодца с дедом Якимом и козаками. Она видела, как Данило Горыцвит смотрит на нее, как смущается, отводит взгляд. Он, конечно, смелый козак, но сердце ее пока молчит.
Закрыв окно, Маричка легла в кровать и будто провалилась. Глубокий сон поглотил ее сознание.
Снилось ей поле, луговые цветы, бабочки, перелетающие с цветка на цветок, пьянящий аромат лета. У нее венок на голове, вышитая маками сорочка, а рядом с ней мужественный красавец в белой рубахе из тонкого льна. Они держатся за руки, бегут в поле, смеются, кружатся, опять смеются. Солнце нежно гладит ее по волосам, а потом красавец проводит ладонью по ее щеке. Она чувствует его нежное, трепетное прикосновение и радость наполняет ее душу. Внезапно около головы пролетает черный ворон и касается крылом ее волос. От неожиданности она присела, закрылась рукой.
Маричка металась на белых простынях, но сон не отпускал ее из своей власти. Ворон, пролетев над головой, сделал круг и опять приближался к ней.
Наконец, она очнулась, и присела на кровати. Сон помнила в деталях. Ей казалось, что она до сих пор чувствовала прикосновение крыла ворона.
Маричка встала, пошла в сени, зачерпнула ковшиком прохладной воды из ведра и залпом выпила. Встала мама, спросила:
– Что ты, дочка?
– Сон приснился, – шепнула Маричка.
– Куда ночь, туда и сон, – сказала Лукерья, перекрестившись, – ложись, дочечка, спи.
Маричка пошла в комнату, легла. Еще долго она не могла заснуть, вспоминая красавца в льняной рубахе, только никак не могла разглядеть его лица, ослепленная лучами яркого солнца. Так она лежала, пока сон не сморил ее.
Утром Маричка проснулась от шума. Она встала, оделась, заплела косу и спросила:
– Куда это батько и Пашка собираются?
– Под Корсунь, идем по пятам за польским войском, – сказал брат, собирая амуницию.
Жена Павла, Оляна, кинулась ему на шею и зарыдала.
– Чего ты его оплакиваешь прежде времени, перестань, вернется он, – успокоила невестку Лукерья.
Оляна вытерла глаза платком и стала собирать узел с провизией, положила кусок сала, буханку хлеба, соль, редис, лука и мешочек крупы.
– Ну, бывайте, – сказал глава семьи Тихон Лобода, – разобьем Потоцкого и вернемся.
– Храни вас Господь, – сказала Лукерья, перекрестилась, обняла мужа, а затем и сына.
– Оляна, смотри за детьми, – наказал Павло, – прощай сестра, свидимся, даст Бог.
– А мы с Маричкой приедем вслед за вами, – сказала Лукерья.
– Чего еще вам туда тащиться, – невольно вырвалось у Тихона.
– А как же! Как козаки без знахарок? А кто вам раны залечивать будет? – спросила Лукерья. – Козацкое дело воевать, а наше дело – на ноги подымать. Так что, мы с Маричкой обоз соберем с трех-четырех подвод и приедем.
– Вот неугомонная баба, – выругался Тихон, – а, делай что хочешь, – он махнул рукой, зная характер своей жены.
