Я стряхнул пепел с сигареты в пепельницу и снова сел.
– Вы говорили, что пытаетесь протолкнуть решение о моей компенсации?
– Правильно.
– Но вы же работаете на железнодорожную компанию.
– Мы хотим, чтобы эта жалоба не висела на нашем отделе. Конечно, если мы не сможем разобраться, придется передать ваше дело в юридический отдел – пусть они занимаются с вами.
– Мне не хотелось бы доводить дело до суда.
– Нам тоже.
– Я ездила в Оуквью по делам, – сказала она. – Это мое дело, к вам оно не имеет никакого отношения.
– Нас не интересуют ваши дела. Мы хотим только знать, почему вы использовали чужое имя.
– Оно совсем не чужое. Это мое имя.
– Боюсь, что я не смогу это объяснить начальнику отдела.
– Ладно, – сказала она. – Я поехала туда, чтобы получить сведения кое о ком.
– Вы можете назвать этого человека?
Она раздумывала так долго, что пепел с ее сигареты свалился на пол.
– Один человек послал меня в Оуквью собрать сведения о его жене.
– Мне придется это проверить. Вы можете дать его имя и адрес?
– Могу, но не дам.
Я достал блокнот и неуверенно сказал:
– Пожалуй, я мог бы на этом остановиться, но боюсь, что отдел жалоб таким объяснением не удовлетворится. Из-за этой путаницы с именами они потребуют, чтобы я выяснил все о вашей поездке.
– А вы можете помочь покончить с этим делом? Когда я смогу получить чек?
– Почти сразу.
– Мне нужны деньги, – заявила она.
Я промолчал.
– Информация, за которой я ездила, была очень конфиденциального характера.
– Вы частный детектив? – спросил я.
– Нет.
– А чем вы занимаетесь?
– Я работаю в ночном клубе.
– В каком?
– «Голубая пещера».
– Вы певица? – спросил я.
– Я выступаю с небольшими сценками.
– Объясните мне еще кое-что. Муж и жена не живут вместе?
– Нет.
– Когда они разъехались?
– Очень давно.
– Вы можете назвать имя свидетеля, который мог бы все это подтвердить?
– Какое отношение это имеет к моему чемодану?
– Я думаю, вы выполнили свою задачу в Оуквью и добыли информацию для мужа?
– Да.
– Вот что. Если вы хотите, чтобы вам быстро выплатили компенсацию, дайте мне его имя и адрес. Я получу подтверждение и приложу к своему докладу. Это наверняка удовлетворит компанию.
– Но я не могу этого сделать.
– В таком случае мы не сдвинемся с мертвой точки.
– Послушайте, – сказала она. – Это был мой собственный чемодан и моя собственная одежда. Жалоба тоже моя. Никто ничего не должен знать об этом. То есть человек, который меня послал, ничего не должен знать о жалобе.
– Почему?
– Да потому что он вычтет эти деньги из моего жало… из моей компенсации.
– Понимаю, – сказал я, закрыл и спрятал блокнот и завинтил авторучку. – Я подумаю, что можно для вас сделать, – неуверенно сказал я. – Но боюсь, что босс потребует дополнительной информации. У нас здесь полно пробелов.
– Если вы принесете мне чек, с меня причитается бутылка скотча.
– Нет, спасибо, на такое я не могу пойти.
Я встал и раздавил сигарету в ее пепельнице.
Она немного подвинулась и сказала:
– Садитесь сюда. Вы симпатичный парень.
– Не возражаю, – ответил я.
Она усмехнулась:
– Как тебя зовут?
– Лэм.
– Это фамилия. А имя?
– Дональд.
– О’кей, Дональд Лэм. Давай будем друзьями. Я не хочу воевать с твоей проклятой компанией, но мне нужны бабки. Как ты насчет того, чтобы мне помочь?
– Сделаю, что смогу.
– Вот и славно, – сказала она. – Как насчет завтрака? Ты ел что-нибудь?
– Очень давно, – ответил я.
– Если ты голоден, я могу сделать тебе кофе и поджарить тосты.
