– Нет! – тТопнула ногой Дая, – тиграм место там, – указала она за забор.
– Пойми, они будут знать нас.
Дая сложила руки на груди, свела брови к переносице. И я решила прибегнуть к последнему аргументу:
– В своём мире я выращивала хищников, – это было, конечно, враньё чистой воды, но что оставалось делать?
Глава племени медленно подошла вплотную ко мне:
– Так ты боо? – Глаза её опасно прищурились, ноздри раздулись.
– Кто это? – спросила я, удивлённо наблюдая за реакцией. И чего мне теперь ждать?
– Боо. Разговаривает с животными. Видит их глазами.
Понятно, по-аборигенски, так зовут шаманов.
– Нет, – мотнула головой, – не умею с ними разговаривать, только понимаю их. Смотри, – передала ей уснувшего тигрёнка, – ему очень страшно, он хочет пить и есть.
Тигрёнок ткнулся носом в плечо Даи и, словно услышав мои мысли, жалобно мяукнул. Женщины всегда питают слабость к маленьким зверятам. Наша «железная леди» не была исключением. Она заглянула в глаза котёнку и ласково погладила его по голове:
– Пусть живёт. Станет злым, убью сама.
С этими словами, напустив на себя опять грозный вид, Дая пошла прочь.
Я ликовала! Дружба с животными всегда выгодна для человека, а тем более в диком лесу. Прижав к себе котёнка, чмокнула его в лоб:
– Мы победили, малыш!
На следующее утро мы собрались на охоту. Хранить продукты здесь невозможно, и добывать еду приходилось каждый день. Все женщины племени вносили свой вклад в наш рацион: кто собирал фрукты, кто сладкие корешки, что росли возле реки. А мы охотились.
Провозившись до вечера с тигрятами, которых кое-как удалось накормить сильно пережёванным мясом, о другом, например о молоке, уже речи и не шло. И сегодня с рассветом, оставив Наю смотреть за малышами, отправились с Кеей добывать пропитание.
– Пошли за рощу огуречных деревьев, – предложила я подруге.
– Смотри не подбери ещё кого-нибудь. Второй раз Дая тебе не простит, – усмехнулась Кея.
Мы быстро прошли знакомые места, оставив деревню далеко позади. Обогнули прогалину, где вчера нашли котят, и углубились в заросли пальм. Они росли настолько тесно, что иногда приходилось буквально продираться между ними. Колючие стволы обдирали кожу, сухие листья на земле до боли царапали голые ноги. Впереди мелькнул просвет, и мы облегчённо вздохнули.
Скоро вышли на поляну и замерли: по её краям величаво поднимались метров на двадцать вверх могучие стволы деревьев с красноватой корой. Широкие кожистые листья трепетали на ветру, отчего внизу, на земле мелькали многочисленные солнечные зайчики. Кея заворожённо смотрела на прекрасных гигантов. Ветви были усыпаны небольшими оранжевыми плодами.
Моему восторгу не было предела! Я чуть не бросилась танцевать джигу-дрыгу, настолько обрадовалась нежданно-негаданной находке!
– Заберёмся вверх, сорвём немного, пусть Ина попробует, – заявила подруга.
– Не надо, – остановила её, – они несъедобны.
– Ты не из наших мест. Откуда знаешь? – Кея прищурила глаза.
– У нас растут такие же. Лучше помоги мне.
Женщина и не представляла, какую ценность нам удалось найти. Это растение называют Бросимум полезный, но известно оно больше как Молочное дерево. Его плоды несъедобны, другое дело – сок. По цвету и консистенции он напоминает густые сливки, а на вкус, как разбавленное сгущённое молоко. Главная ценность, что хранить его можно несколько недель, а потом он густеет и становится похож на сладкий плавленый сыр. А если сок нагревать, на поверхности образуется восковая плёнка, из которой делают свечи.
