– Конечно, позанимаемся на площадке, – кивнула Ольга.
Они въехали на учебную площадку, возле которой всегда начинались и заканчивались занятия. Ольга рулила по ней уже довольно умело. Но парковка, вот эта самая, параллельная, действительно давалась ей плохо. Правда, арка, ведущая в их двор, была перекрыта воротами, поэтому посторонние туда не въезжали и машинам жильцов хватало места даже с избытком, так что ей вроде бы не предстояло в будущем втискиваться в узенькие промежутки между чужими машинами. Но технику парковки все равно следовало освоить, это понятно. Хотя бы для того, чтобы получить права; Ольга вовсе не собиралась их покупать.
На площадке Сергей сначала вышел из машины и, стоя сзади, знаками показывал Ольге, подавать ей еще вглубь или уже останавливаться. Но потом он открыл дверцу и, заглянув в машину, сказал:
– Теперь давайте самостоятельно. Иначе никогда не научитесь. Не бойтесь, я буду рядом.
И снова что-то странное почудилось ей в этих его словах. Хотя он, безусловно, имел в виду лишь самое простое – что у него, как у инструктора, имеются дублирующие педали, и поэтому ученица может не беспокоиться.
Сергей сел в машину. Ольга снова и снова въезжала на обозначенный разметкой пятачок для парковки, но каждый раз все-таки пересекала эту разметку, и безжалостный Игнатович просил ее повторять заезд. Она безропотно делала еще один круг по площадке и снова принималась парковаться.
– Все! – наконец взмолилась Ольга. – Сергей, сил моих больше нет! Давайте отдохнем хоть пять минут. А то у меня уже глаза наперекосяк, все равно правильно сейчас не припаркуюсь.
– Глаза наперекосяк? – Он повернулся к ней и вгляделся в ее глаза. – Да вроде бы нет. Ну, отдыхайте.
Ольга хотела выйти из машины, чтобы хоть немного размяться – от того, что она сидела, вцепившись в руль, и пристально вглядывалась в зеркала, у нее затекли руки и шея, – но сделать это ей не удалось.
За окнами вдруг словно бы встала пелена тумана. Ольга даже не сразу поняла, что случилось, и только мгновенье спустя сообразила, что это не туман, а дождь. Он обрушился сверху сплошной завесой, и эта завеса не шумела даже, как всегда шумит завеса дождя, а гудела, будто водопад. Когда Ольга была с Андреем в Америке, именно так гудела Ниагара, которую они ездили смотреть.
– Ничего себе! – воскликнула она. – Только что ведь солнце светило!
– Нет, – сказал Сергей. – Давно уже тучи собираются. Просто вы на парковке сосредоточились, вот и не заметили, – улыбнулся он.
Ольга опустила оконное стекло и выглянула было наружу, но в лицо ей сразу же плеснуло холодной водой, и она зажмурилась, как кошка, не вовремя высунувшаяся с дачного крыльца. У них на даче недавно поселилась такая кошка, до невозможности чистоплотная и осторожная; мама назвала ее Агнессой. На дождь Агнесса смотрела с такой брезгливостью, будто он лично ее оскорблял.
– Ого! – весело сказала Ольга, поскорее поднимая стекло. – Носа не высунуть.
– Скоро кончится, – сказал Сергей. – Минут через десять. Это же летний дождь.
Капли летнего дождя так приятно холодили лицо, что Ольга не стала их вытирать.
– Придется нам с вами в машине посидеть, – сказала она. – Дождь и правда ведь, наверное, ненадолго. Вы как, ничего?
Веселость, которой она не могла сдержать, беспечная и в общем беспричинная, наверное, передалась и Сергею. Он снова улыбнулся, что было ему вообще-то совсем не свойственно.
