Ответственность за финансирование терроризма: уголовно-правовое и криминологическое исследование - страница 6

Уложение 1845 года заложило основу принципиально нового направления в области противодействия терроризму и экстремизму. Впервые в уголовном праве России происходит криминализация деяний, содержащих в себе признаки публичных призывов к свержению существующего государственного устройства. По конструктивным признакам, а также по объекту уголовно-правовой охраны ст. 251 и 252 Уложения схожи с закрепленной в сегодня действующем УК РФ ст. 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».

Считаем это серьезным прорывом в области повышения качества противодействия активно развивающемуся террору на рассматриваемом историческом этапе[45].

Хотя среди населения антигосударственный настрой и находился на критически опасном уровне, однако наказания за совершение преступлений, содержащих в себе признаки террора, перестали быть безальтернативными. Это стало еще одной отличительной чертой от ранее действующих правовых памятников в области уголовного права. По традиции, к виновным применялась смертная казнь и лишение собственности. Однако смертной казни была введена альтернатива в виде лишения свободы на определенный срок. Считаем это существенным достижением уголовной политики, направленной на возможность частичной индивидуализации и дифференциации наказаний.

Завершая анализ Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., хотелось бы подчеркнуть, что во время его действия террористическая и экстремистская активность требовала от государства принятия ранее неизвестных, нетрадиционных форм и методов противодействия. Включение в уголовное законодательство ранее неизвестных форм преступных деяний, непосредственно затрагивающих безопасность государства, была не только востребована, но и весьма эффективна. Именно поэтому Уложение 1845 г. заложило новые стандарты борьбы с активно развивающимся террором, как в области формирования новых преступлений, так и в структуре наказаний, назначаемых за их совершение.

Уголовное уложение 1903 г., сменившее Уложение 1845 г. было более совершенным. С учетом реализации принципиально нового подхода при систематизации уголовно-правовых норм Уложение в качестве самостоятельных структурных элементов выделяло разделы и включенные в них главы.

Деяния, содержащие в себе признаки террора, присущие современному террористическому акту, были закреплены в главе пятой «О смуте».

Так, например, ст. 123 Уложения устанавливала ответственность за участие в скопище[46]. Одним из его признаков являлось использование для совершения преступления взрывчатых веществ или снарядов.

Гуманистический подход к наказуемости вышеназванного деяния исключал традиционное применение смертной казни и закреплял лишь срочную каторгу.

Существенным пробелом Уложения 1903 г. в области борьбы с преступлениями террористической направленности, активно набирающим обороты, стало придание им характера деяний, затрагивающих только интересы императора. Именно это и не давало возможности своевременно и эффективно реагировать на возникшие угрозы.

Еще одной отличительной чертой Уложения 1903 г. стал отказ законодателя от применения экономических санкций. Полагаем, что на ранних исторических этапах уже была доказана их эффективность в области подрыва экономических основ преступности, непосредственно затрагивающей безопасность государства, что стало еще одной причиной активизации криминальной активности.