– Ладно, посмотрим.
– Муррр! – она нырнула к Лёне под мышку, обжигая и щекоча горячими губами.
У Наташиной сестры Жанны имелся небольшой домик в Кашире с банькой и парой грядок. Она работала в местной юридической конторе, а бойфренд оказался лысым мужиком средних лет.
Семён Петрович был начальником Жанны, которого она увела из семьи. Теперь гордилась своей удачей и наслаждалась ролью хозяйки фирмы.
– Ты не тушуйся, Наташка хваткая баба, с ней не пропадёшь! – поучал бойфренд Лёню, подвыпив и разомлев после бани.
А Жанна, подсев в другой стороны, начала доверительно рассказывать, как притесняют сестру на работе и не дают продвигаться по карьерной лестнице, вот и застряла она в администраторах, а всё из-за того, что нет московской прописки.
– Она и родить опасается из-за этого, не чувствует уверенности в таких отношениях. Прописали бы вы её, потом женитесь, глядишь, всё и наладится!
– Да я разве против! Натаха, не бойся, всё будет хорошо! – обещал захмелевший от необычно большого количества выпитого мужчина довольной подруге.
Дома Алла Николаевна дала резкий отпор этим намерениям.
– Да ты знаешь, что такое прописка в неприватизированной квартире, это же право на неё!
– Ну давайте приватизируем, Жанна поможет, – встряла в разговор Наташа.
– Ещё чего! Пока я жива, всё останется, как есть! А вот зачем ты его спаиваешь, это вопрос. Если бы были у тебя серьёзные и добрые намерения, разве стала бы подпаивать? Посмотри на него! Таким помятым и расхристанным я его никогда не видела, пока ты не появилась.
– Ты с ума сошел?! – вразумляла потом Алла Николаевна Лёню, – здесь твой сын прописан. Я не стану лишать его жилья, он и так судьбой обижен, и тебе не советую даже мечтать о чём-то подобном.
– А если он и не сын вовсе?
– Побойся Бога, что ты глупости повторяешь! Он же на тебя похож, посмотри вот, я сфотографировала.
Алла Николаевна подсунула насупленному Лёне телефон. Тот нехотя взглянул, вгляделся в знакомые черты. Опухшее лицо постепенно прояснилось и он улыбнулся, словно в ответ на беззаботную улыбку малыша.
– Мам, передашь им денег? Только не говори, что я дал, а то Тая не возьмёт.
– Всё сделаю, как надо, не переживай. А ты больше не езди к сестре, они там пьют, ещё и тебя с толку собьют. Не дело это – так напиваться, и до добра эти поездки не доведут.
Теперь Наташа ездила в Каширу одна. Сначала изредка, потом уже каждый выходной с вечера пятницы до понедельника проводила там. Мотивировала тем, что любит баню и хочет пообщаться с сестрой. Лёня встречал её рано утром с электрички на машине, дома кормил завтраком, потом подвозил на работу.
– Что это за семья у вас? – недоумевала Алла Николаевна, – зачем так часто и надолго она уезжает?
– Скучает по сестре, – отвечал Лёня.
– И ещё я заметила, что деньги у вас врозь. Она хоть что-то сама покупает?
– Мам, Наташа так мало получает, что только на косметику и хватает.
– Это она так говорит? А ты и веришь, лопушок ты мой доверчивый! Если бы не поверил ей однажды, скольких бы бед мы избежали!
– Мам, не начинай! Может, я и сам уже не рад, да дело сделано. А теперь у меня новая семья. Всегда поначалу непросто, но всё утрясётся со временем. А она не такая уж плохая, своеобразная, это да. Просто ей привыкнуть к нам надо, потерпи немного.
– Ой, Лёнька, не нравится мне всё это, словно квартирантка ведь она живёт, только пользуется нами.
– Что ты выдумываешь, всё у нас нормально! А давай-ка мы ремонт сделаем, я подсобрал немного деньжат, ещё премию хорошую получил. На наёмных работниках можем сэкономить, сами, что можем, сделаем.
