Отыщи меня в своей памяти - страница 37

Всё нахлынувшее за день стало постепенно укладываться по полочкам, занимая свои места, устраняя бурю в «чердаке». Уже более спокойным Лазарь поворачивал ключ в замочной скважине и заходил в квартиру. Пристанище, как всегда, выглядело каким-то полуживым, словно присутствия одного человека было уже мало, чтобы в нём поддерживалась атмосфера уюта, вытесняя гнетущую обстановку. Впрочем, в этот вечер настроение, витающее в комнатах никоим образом не влияло на их обитателя. Даже немного наоборот: ему начинало казаться, что всё вокруг стало чуть приветливее. Сегодня съёмная квартира начала казаться домом.

Каникулы только начались, но уже казалось, будто времени до их конца оставалось жутко мало. Лазарь уже и забыл, что такое по-настоящему хороший сон. Оказалось, сочетать учебу и домашнее хозяйство куда сложнее, чем ему представлялось по началу. Может появиться вопрос: «Почему же? Заморачиваться не нужно, ведь школа – просто долгая игра». Но тут уже вступил в дело пресловутый азарт – привычка из юности. Он не мог упустить шанс бросить себе вызов, сложный, но интересный, после выполнения которого останутся незабываемые воспоминания, скрашивающие весьма однообразную вечность, напоминая о том, что шанс на нечто по-настоящему захватывающее, но при этом безопасное, выпадает не слишком уж и часто.

Так вышло и сейчас. Среди его знакомых было множество как людей, так и вечников, видящих для себя целью передачу знаний, образование юных. Кто-то выбирал для себя стезю преподавателя, работая непосредственно с молодым поколением, а другие посвящали себя созданию учебных программ, диагностик, способов контроля знаний обучающихся и прочей документации. В разные периоды жизни он сам был по обе эти стороны, тем самым целиком видев систему образования многих стран и эпох, устраняя её недостатки, имея активное в ней участие.

В России, а точнее в Российской империи, ему тоже приходилось бывать в связи с данным вопросом, правда очень давно. Ещё в конце XVIII века до него доходили истории об императрице и самодержице, проводившей весьма прогрессивную политику для того времени и для условий, в которых была страна. У вечника появилось желание увидеть всё своими глазами: и плоды трудов, и сам процесс подготовки всех преобразований. Но визит в «страну зим» откладывался многие годы, и когда он уж было и собрался ехать, в Европу пришла весть о смерти «Матери Отечества» и о восшествии на престол её сына. Повинуясь предчувствию, Лазарь всё-таки поехал, однако быстро понял, что не следует ждать столь же великих свершений от Павла, ещё того консерватора, к коим он в тот период относился с лёгким презрением. Его внимание привлёк цесаревич Александр, пылкий в своей юности, но умный и способный наследник, на которого всеми возлагались немалые надежды. После скорого его воцарения вечнику не составило труда войти в круг доверенных лиц, нашептывать свои идеи молодому монарху. На тот момент простого наблюдения ему было уже недостаточно, хотелось самому начать влиять на новое окружение. Но император не слепо доверял ему, порой подолгу обдумывая его предложения. И за каких-то несколько лет система просвещение в той земле сильно изменилась. Лазарь собственноручно писал новый либеральный университетский устав, уже будучи в предвкушении скорых перемен. Он даже помнил, с какой гордостью произносил речь в день открытия Дерптского университета, а позже и в других: Виленском, Харьковском и Казанском. К сожалению, передовой кружок «Негласный комитет», в который Лазарь был вхож, долго не просуществовал, а несколько лет спустя недопонятого реформатора, Михаила Михайловича Сперанского, сослали, тем самым разочаровав вечника и лишив его каких-либо причин для дальнейшего пребывания в стране: не хотелось продолжать свою блестящую деятельность в обществе подобных Аракчееву, военному министру.