– Какое бы прилагательное ты не решил употребить со словом «придурок», ты все-равно будешь придурком.
– Твоя очередь, – усмехается Рид.
– Что ты хочешь обо мне узнать?
– Почему во время автограф-сессии ты предложила встретиться в моем номере?
– Мне было интересно, что ты ответишь.
– Почему?
– Потому что я твоя фанатка.
– И почему же ты тогда не пришла?
– Ты не интересуешь меня. Как мужчина.
– Ты же не..
– Нет, я не лесбиянка, – фыркаю я, закатив в очередной раз глаза.
– Это хорошо, – шумно выдыхает Рид, садясь в кресле и снова упираясь на локти. – Почему бы нам не переспать?
Как думаете, его устроит ответ «Потому что я скоро умру и не хочу, чтобы это случилось во время сношения»?
Шумно выдыхаю и произношу скорее для себя, чем для него:
– Я отношусь к той категории девушек, которые не готовы к сексу на одну ночь. Мне плевать, кто, где, когда и с кем спит. Я не моралистка. Просто такой образ жизни не для меня. – Прикусываю нижнюю губу, а затем продолжаю: – Если мы переспим, ты исчезнешь, а я начну думать о том, какое будущее нас ждет. Так что, считай, я просто спасаю твою полигамную задницу от проблем.
– Я не полигамен. И я на самом деле давно не практиковал одноразовый секс.
– Тогда зачем ты пытаешься затащить меня в постель? Только не говори, что собираешься жениться на мне, завести золотистого лабрадора и зачать семерых детей.
– Нет. Мы можем заниматься сексом некоторое время. Секс по дружбе.
– Рид, мы знакомы несколько часов. Какая дружба?
– Ты давно знаешь меня.
– Но ты не знаешь меня.
– Так давай познакомимся поближе.
– Нет. Для меня ты лучший хоккеист в мире. Когда я наблюдала за тобой во время драфта, то у меня возникло такое ощущение, что на льду нет никого кроме тебя. Твоя быстрая скорость, твои маневренные движения, твои точные удары – все это невероятно. Ты просто создан для этой игры. И с того самого дня я смотрела каждую твою игру, скакала от радости, когда ты забрасывал шайбу, радовалась, когда получал награду или выигрывал кубок, переживала из-за твоих травм и удалений, расстраивалась, когда ты проигрывал. У меня до сих пор захватывает дух, когда ты появляешься на льду, хотя я видела не менее сотни твоих игр, – на одном выдохе выдаю я, пока Рид потрясенно смотрит на меня. – Но на этом все.
– А если я скажу, что у меня также захватывает дух, когда я смотрю на тебя? – вдруг произносит он. И теперь уже я потрясенно смотрю на него.
Мое сердце стучит так быстро, будто намеревается пробить дыру в груди и выпрыгнуть. Эти слова не должны меня задевать, ведь, в конце-то концов, у парня сексуальная обсессия48 или сатириазис49, называйте, как хотите, но он точно думает о сексе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Ну вот какого черта мой разум отказывается понимать это?
– О, если ты вдруг забыла, я никогда не лгу.
– Сложно в это поверить, – ухмыляюсь я.
– Но ты должна мне доверять.
– С этим будут проблемы. Я же говорила тебе, мне сложно доверять людям.
– Почему?
– Это очень долгая и не самая прекрасная история.
– Блонди, у нас полно времени. Я уже смирился, что мне придется согласиться на разговор по душам, раз уж ты не хочешь забыться на моем члене, – фыркает Рид, пока я смотрю на него, вскинув брови от изумления.
Напомните мне, почему я все еще здесь?
– Можешь произнести хотя бы одно предложение без слов «член» и «секс»?
– Не уверен, – мотает головой Рид. – Давай я просто помолчу. Чтобы наверняка.
