Сейчас никто не услышит их разговор: вся паства ушла, а из служителей никого кроме них тут сегодня не будет.
– Наша проблема только усугубляется, – сказал картошка Таранов.
– Это сильно ударит по нашему капиталу.
– Уже бьёт! Если эта зараза продолжит распространение, то вариться нам всем в Супе!
– Да, верховный нам этого не простит. Ни нам, ни всем остальным.
– Рекордно низкая посещаемость церкви. Мы по всей стране уже ужимаемся, как можем, считай перекладываем из своего кармана в его.
– А ему всё мало.
С недавних пор на улицах Корния, этого славного города, некогда бывшего одним из самых прибыльных для церкви Первогрядки, появилось кое-что странное.
– Его можно понять. Эти овощи напрягают всех нас, ведь влияние их… коллектива… – задумчиво взглянув на витраж, изображавший верхний, зелёный, слой Супа, сказал Златов, – расширяется, расползается по всем городам, как чума.
– И нет этому конца и края! Ты слышал, что в Урожайном произошёл взрыв?
– Когда? – напрягся священник-горох.
– Сегодня утром. Взрыв был слабым, но случился он именно на нашем складе.
– Только не на том, о котором я сейчас думаю!
– Да, на том. Иконы Древнего Хлорофилла, новенькие витражи, сувениры… Много сувениров.
Как это ни удивительно и ни странно, но главным источником доходов для церкви Первогрядки, помимо прямых пожертвований на её развитие, является именно продажа сувениров. Жуткие водоросли из Глубин Супа, фигурки Древнего Хлорофилла (преимущественного именно его) и куча других.
– На сколько оценивается ущерб? – взволнованно спросил Златов.
– После взрыва начался сильный пожар.
– То есть сгорело всё… Это обойдётся нам где-то в пять миллионов листьев!
– Вернее шесть с половиной, без учёта ремонта самого склада.
Златов опустился на землю и посмотрел на витраж с Древним Хлорофиллом, указывающего путь своей пастве.
«Надо держать чувства в узде,» – попытался он себя успокоить.
– «Весёлый перец» плыл с нашими сокровищами и затонул. Убытки колоссальные! А теперь ещё и со складом проблемы! Думаешь, это они всё устроили? – наконец заговорил горох.
– А кто же ещё?
– Они пьют наш сок, изверги. Это опухоль на теле НАШЕГО, – Златов повысил тон на этом слове, – мира. Нашей церкви уже несколько тысячелетий, мы пережили расцветы и закаты всех старых империй, переживём и нынешние. Служители церкви Первогрядки – это почётно, во все времена.
– И весьма прибыльно, – поддержал Таранов.
– И это не изменит какая-то шайка террористов. Они начали с моего города, верно?
– Да, Корний – первое место, где была проявлена их активность.
– И до сих пор этот город подвержен их нападкам сильнее, чем какой-либо другой. Мы должны уничтожить их. Раз и навсегда. «Чистые овощи» должны отправиться в Суп!
Главное – иметь как можно больше листьев. Листья, по сути, – это цель и средство достижения других целей, которые, в большинстве своём, снова сводятся к добыче максимального количества листьев.
Бывает такое неприятное явление, как инфляция, когда заработанные с большими сокопотерями листья обесцениваются, и тогда приходится, опять же, искать способ заработать ещё больше листьев!
– Как же всё банально и просто, – сидя на кресле и любуясь на мясные плантации констатировал факт цветная капуста Левин Чеслав Анатолиевич. – Настолько просто, что даже неинтересно.
Выращивая желудки, языки, кишки и прочие мясные культуры, он неимоверно скучал. Более того, у него ещё были вольеры с самыми разными фруктами и аквариумы с водорослями, которых он продавал в качестве еды.
