Помимо отца, к ней на праздник пришло семейство Рейнеке почти полным составом. Родители Тимы и Сени рассказывали весёлые истории о том, как они дружили в детстве с ее папой и куда любили кататься на велосипедах. Маленькая Кира носилась по дому, роняя вещи и приводя деда в ужас. Довольно быстро Аня с мальчиками сбежали наверх в её комнату, где она поведала им историю про ночной побег и неудачную попытку, в дождь, отправиться в цыганский лагерь, вызволять монетку.
– Удивительно, конечно, что молния в поле попала, а не в дерево, под которым ты сидела, – ворчал Тима, по-хозяйски рассевшись на Аниной кровати. – Вам там, в городе, не рассказывают, что нельзя под одиноко стоящими деревьями прятаться в грозу?
– Да не до этого мне было! Дождь просто в ураган какой-то превратился! – Аня с Сеней сидели на лоскутном коврике, уминая торт. На подносе громоздились тарелки и чай.
– И вообще, чего ты к молнии этой прицепился? Про мальчика ничего не знаешь?
– Неа, в первый раз слышу. Может, это и не имя вовсе было? На имя даже не похоже.
Аня прищурила глаза, вспомнив, как считала фамилию Рейнеке не похожей на фамилию. Но поучать Тиму не стала.
– Имя как имя. Может, цыганское или ещё какое, – вдруг вступилась она за нового знакомого.
– Яньйи, да? – задумчиво протянул Сеня. – Он тебе сказал, что за дамбой живёт?
– Нет, не говорил, он вообще практически не разговаривал, просто от дамбы мы были недалеко, и я видела какие-то огни, похоже было, что там кто-то живёт. Вот и подумала, что он либо с нашей деревни, либо оттуда, вариантов-то больше нет. Не в поле же ему жить.
– В нашей такого нет. Да и за дамбой, Ань, никто не живёт. Может, показалось?
– Нет, Тим, точно видела огни.
– Вдруг пожар там был? – Сеня посмотрел на брата.
– Да какой пожар? Тогда, дед Лёша бегал бы по деревне, заставляя всех траншеи копать, чтобы на поля не перекинулся огонь. Ты позапрошлый год забыл?
Сеня одобрительно кивнул и немного подумав прибавил:
– Да, Ань, к пожарам тут серьёзно относятся. Если горит даже дикий лес или поле, отдыхающее где-то недалеко, дед Алексей всех собирает, и мы идём от огня отгораживаться. Если перекинется на деревню, это конец, потом никто не потушит.
– Но я видела огни!
Мальчики переглянулись.
– Давайте, как дожди закончатся, скатаемся туда и посмотрим, – предложил Тима. – Если там чей-то лагерь встал, то встретим их, если уже ушли, найдём следы стоянки или, может, следы пожара, который дождь потушил, а дед Лёша его проспал.
Аня заулыбалась, обрадовавшись поддержке Тимофея.
– А что за камень он тебе дал? – вспомнил Сеня о концовке рассказанной истории.
– Вот, – Аня вытащила камушек из-под подушки и протянула его крепышу.
– Так это же куриный бог, – сказал Тима, слезая с кровати и присоединяясь к поеданию торта на полу. – У нас два таких висит, один в сарае, второй в курятнике.
– Который в курятнике, нашёл я! – гордо подметил Сеня. – На речке на дно за ним нырял.
Аня крутила камушек в руке.
– И зачем он мне его подарил?
Спустя два дня, сидя на подоконнике и слушая музыку в дождливый полдень, она всё ещё задавалась этим вопросом. Из окон её комнаты не было видно того самого поля. Лишь маленький его кусочек, самый краешек. Аня продела ленточку через дырку в камне и повесила его на шею, получился кулон. «Мама бы такое не одобрила», – подумала она и посмотрела сквозь дырочку. Гладкое и большое, почти сантиметровое отверстие.
