− Чего тебе надо? – чем юлить и ходить вокруг да около, уж лучше спросить прямо. Даже если ответ не понравится, зато будешь знать.
− Ничего, − он пожал плечами. – Ну, может, прогуляешься как-нибудь со мной после учебы? Покажу Карловград – там красиво. Зайдём в кафешку, мороженого поедим. Можем на Чертов мост сходить – прицепим к его перилам замочки на счастье, а ключи в Бурливу Праву бросим. Есть такое поверье − нужно сказать: «запираю свое счастье на замок, чтоб никто унести не смог», навесной замок на мосту закрыть, а ключи в реку бросить. Тогда черт, что живёт под мостом, будет счастье твоё стеречь. Все, кто впервые туда приходят, так делают: видела бы ты – там от перил живого места не осталось – все замками усыпано!
Я снова попятилась, пытаясь освободить руку.
− Да не бойся ты! Я не кусаюсь! Ну, может, чуть-чуть, − засмеялся Кристоф, подтягивая меня к себе. Я забилась, пытаясь освободиться, но неумолимо оказалась прижатой к его груди. – Пропусти дядьку, − прошептали мне в макушку, а потом придавили ещё крепче. По тесному коридору мимо нас протолкался бочкообразный приземистый мужчина в черном драповом пальто, с небольшим чемоданом в руках. Он заглядывал в окошки купе – видно, искал свободное место.
− Молодые люди, прошу прощения, − пробормотал он нам, и двинулся дальше, останавливаясь напротив купе.
− Лучше пойдём в буфет, − сказал Кристоф, отстраняясь. – А то придётся объясняться с друзьями раньше времени. Я тебе тоже кофе куплю, или чего там захочешь.
Сейчас я не стала с ним спорить – дверь в купе уже начала отворяться. Пойду с этим блондином-шантажистом на прогулку? Не факт! Да не знаю, правда! Вроде дружелюбный, говорит красиво… Но это ведь он тогда насмехался надо мной в Цмянках, даже кольцо свое ужасное применил просто так! Не бывает, чтобы люди в одночасье менялись. Про письмо знает, про факультет – от отца, скорее всего. Но все равно, нечисто здесь что-то!
Буфет оказался в следующем вагоне – занимал он целое купе, такое же как наше, только оборудованное барной стойкой и шкафчиками с конфетами и шоколадом. На прилавке, возле большой электрической кофеварки, стояло блюдо со штруделем, начинённым яблоками, орехами и ягодами, там же с другого бока горкой выложили кнедлики9 с фруктовой начинкой – всё это было накрыто прозрачным стеклянным колпаком. На отдельной тарелке лежали калачи с маком. Да, это вам не кондитерская пани Команской, где разбегаются глаза…
− Негусто, − вторил моим мыслям Кристоф. – Сделайте нам пожалуйста два кофе со сливками, один с малиновым сиропом… Ты будешь кофе?
Я, засмотревшись на кофеварку, над которой тут же принялась колдовать дородная буфетчица средних лет, не сразу поняла, что спрашивают меня.
− Э-э-э… Да, со сливками, пожалуйста. И сахаром – две ложечки.
Буфетчица молча положила передо мной несколько свернутых фунтиком бумажек, похожих на конфеты. Я с удивлением уставилась на них.
− Сахар, − пояснил Кристоф. – Ты смешная. У вас в кафе разве его не дают?
− Дают, − разозлилась я. – В сахарнице!
Он не ответил, продолжая насмешливо разглядывать меня, будто забавное животное в зоопарке.
− Не желаете ли штрудель к кофе? – спросила буфетчица, ставя перед нами три разноцветных бумажных стакана со сливочной шапкой. – Испекли всего пару часов назад, очень вкусный.
− Хорошо, давайте, − блондин наконец отвлекся от меня. – У вас тут можно посидеть? Неохота расплескать напитки по всему вагону.
