Улыбка исчезла с лица старшего красавца, внушавшего мне настоящий ужас.
– Ты хочешь сказать, что просто так припечатал девчонку тушителем?
Мой мучитель молчал, потупившись. Я кое-как нащупала злополучную туфлю, обула, попыталась встать – получилось не сразу: голова кружилась. Твёрдая рука поддержала меня под локоть – какой у этого мужчины парфюм! Такого у нас даже в Преважне не найти.
– Простите моего сына! – скороговоркой пробормотал он, почти на ухо. – Парень только получил перстень, видно, хотел в деле попробовать. Вот, вам за моральный ущерб!
Он беззастенчиво стал ощупывать меня. Я вздрогнула, шарахнулась, но координатор крепче прижал к себе, продолжая шарить по моему телу. Куртка и сумка всё ещё валялись на земле.
– Отвяжитесь! – попыталась освободиться я. Теперь уже парень настороженно смотрел на нас.
– Что ты делаешь, отец?
– Пытаюсь исправить твою ошибку, – зло ответил тот, напоследок проехавшись ладонью по моим ягодицам. Наконец этот позор закончился – он меня отпустил. Я отскочила, прихрамывая пошла прочь, на ходу подхватив свои вещи. Беата в припрыжку семенила следом. В лавке пани Кристины кто-то поспешно отскочил к стене, а филин исчез со своего насеста. Да, пани цветочница, это вам не наливку по выходным с панной Арабеллой хлестать.
Конечно, я опоздала: Вит встретился на самом пороге – закрывал яркую синюю дверь под надписью крупными пузатыми буквами «Почта». Почему такими пишут на всех государственных зданиях? «Почта», «Мэрия», «Жандармерия»…
− Агнешка! Привет! – обрадовался друг. – Ты чего тут? И меня сегодня не встретила? Я привозил вам товар после обеда…
− Да знаю уж – только разложила! – буркнула я, не поддерживая его веселья. Вит, обычно сразу отслеживавший мои настроения, тут же встревожился.
− Что-то случилось? Ну-ка повернись!
Я развернулась к нему боком.
− Да у тебя джинсы в пыли! Дай, отряхну!
Теперь уже друг хлопал по моей многострадальной пятой точке.
− Да отстань ты! – взвилась я. – Мало мне… Кошмарных блондинов, ещё ты тут дерешься!
− Ой! – из заднего кармана джинсов выпала бумажка… Вит поднял её и опять «ойкнул»:
− Тут у тебя десять пра́чи4! Откуда такие деньги? Вы что разбогатели резко, раз по карманам таскаешь столько? Хотя бы в сумку спрятала − чуть не потеряла!
− Это… Это наверно мне блондин один дал, координатор. «За беспокойство», − неловко пояснила я. Вит посмотрел, как на умалишенную, а потом приказал:
− Рассказывай!
− Да что рассказывать? Я к тебе торопилась, на почту, отправить… Наверно закрыто уже?
− Все разошлись – я же при тебе дверь запирал.
− Бабушка меня погрызёт! А всё зелье это, проклятое!
− Стоп! Стоп! По порядку! – замахал руками друг. Пришлось рассказывать – про зелье, что пани Сальда положила по ошибке в нашу коробку, про бабушку, про блондина и его отца-координатора…
− Вот жеж! – скрипнул зубами Вит. – Слухи ходили, координаторов отменить должны – не в средневековье живём!
− Не слышала такого. А эти, отец с сыном, не похожи на теряющих работу – вон, деньги разбрасывают, что мусор под ногами. Ой, что ж делать? Может, на автобусе в Люберцы смотаться? Тут не далеко: чуть дальше Поддубников, только в другую сторону…
− Так, прекрати истерить! – Вит потеребил подбородок, как всегда делал, стоило задуматься. – Деньги у тебя есть, − он красноречиво глянул на сумочку, в которой исчезла банкнота в десять прачи. – Давай я возьму почтовый грузовичок и отвезу – с тебя только заправить.
