Озарение трансценденцией - страница 24

Что же порождает искомое качество религиозности религиозных и религиозоподобных онтологий? Похоже, это группирование всех возможных смыслов мира вокруг идеи (образа) Бога – трансцендентного субъект-субстанциального начала, которое вменяет миру его законы и судьбу. Степени трансцендентности и субъектности (персонификации) могут варьироваться в зависимости от культуры и развитости абстрагирующих способностей религиозного разума, однако они непременно присутствуют как его неизбывное качество. Что есть трансцендентное (сверхъестественное) и субъектное? Это не что иное, как активная прививка естественному миру антропоморфного начала: сознания, воли, нравственности. Идея сверхъестественного – генеральная антропоморфная проекция. Собственное внутреннее различение (тела и души) становится общей матрицей миропонимания. Потому религия – апофеоз субъективации мира и собственно человеческого самоутверждения.

Религиозные сообщества создаются отнюдь не для философствования. Более того, большинство из них вначале негативно относится к «умствованиям», полагая, что одной веры вполне достаточно. Однако потом в среде религиозных интеллектуалов, специалистов по священным текстам появляются мало- помалу теоретические проблемы философского характера. Эти проблемы рано или поздно конституируют свое, автономное сообщество, делающее своей профессией обсуждение и прояснение отношений человека и Бога. Подобные теоретические наработки, вначале исключительно конфессиональные, подвергаются абстрагированию и рефлексии, становясь в дальнейшем предметом обсуждения последующих поколений богословов, уже живущих по законам функционирования интеллектуальных сообществ: борьбы за парадигму, явного догматизма и скрытой конкуренции, ревнивой цеховщины и стремления монополизировать выдачу лицензий на занятия подобными родами деятельности. Возникает религиозная философия, особая субкультура в религиозной культуре, характером своей деятельности приближающаяся к сообществам светских философов, вследствие того становящаяся «философией в религиозном контексте». Этот-то процесс мы и намерены обсудить.

Философия, профессионально-теоретическая либо любительски-житейская, возникает в тех областях человеческих занятий или же сегментах человеческого существования, которые обретают стабильность и свою «историю». Природа философского знания рефлексивна, и для того, чтобы это знание стартовало в своем автономном развитии, необходимо прожитое и проделанное в качестве материала для самоанализа и поиска мотивирующих объяснений. Необходима хотя бы одна смена поколений, в которой предшествующее (установители) подготовит последующее, что и означает появление специалистов, развитых и образованных людей, целенаправленно выращенных, а потому приученных к азам внимательности и сосредоточенности. Рефлексия, или способность к критическому самоотстраненному анализу оснований, истоков чего-либо, есть всегда результат «выдерживания и томления» разума, как выдерживается и томится, к примеру, коньяк. Это поздняя, вызревающая способность человеческого разума как индивидуально (возраст Будды и Христа), так и социально (сова Минервы вылетает в сумерки). То же можно сказать и о закономерностях появления философии в религиозном контексте, или религиозной философии.

Религия в своей изначальной, антропологической форме, выражающей одну из фундаментальных потребностей человеческого естества, довольно далека от философии. По сути своей это все же практически-жизненная реакция, средство оптимизации жизненного тонуса через самоуверение в какой-то идее, представляющейся основательной, и связанной с этим самоуверением надежде. «Основательная идея» должна представлять в сознании некое предельное, позитивное для человека качество, силу, безмерно превосходящую его, которая благосклонна к нему и обещает некие гарантии – гарантии предохранения от сферы иррационального: случайного, неконтролируемого, неведомого и, главное, смерти и неизвестности. Собственно, религия и появляется как превентивный ответ, реакция нейтрализации страхов иррациональных опасностей в отношении и внешнего мира, и самого себя – опасностей, которые не в силах устранить ни близкие, ни друзья, ни ученые мужи, ни государство. Чувства беспомощности и ужаса рождают религии, причем неважно, кем или чем эти чувства вызываются – внешним миром, полным непредсказуемых опасностей, или же внутренним, психически-болезненным напряжением, рождающим своих «демонов». Отринуть, заклясть неподвластное, неконтролируемое можно лишь по принципу «клин клином» – придать по крайней мере части сферы иррационального черты союзника, «своего». Подобный полуосознаваемый мыслительный маневр лежит в основании большинства религий. Последние нужны людям для самоутверждения и позитивизации жизненного тонуса, выполняя тем самым функцию одной из существенных опор человеческого существования.