В лесу было душно. Мирославу совсем разморило и, задремав, она один раз едва не свалилась с лошади. Светозар и Яромир шли молча, погружённые в свои мысли. Яромир задыхался от терпкого воздуха, настоянного на душной хвое и дурманящих цветах таволги, и отмахивался от звенящих над ухом комаров. Чем больше он при этом размахивал руками, тем сильнее его кусали комары. Зато как легко Яромир вздохнул, когда они вышли из леса! На опушке его стал приятно обдувать свежий ветер. Улетели прочь все кусачие комары и мошки. Вышла из липкой дрёмы Мирослава. Распрямил плечи и, подняв голову, задышал полной грудью свежим воздухом раздольного поля Светозар. Радовались юные витичи, что они вышли из дремучего леса.
Иначе, нежели дети Добряна, относилась к глухому лесу Виринея, которая знала каждое дерево и каждый кустик в окрестностях Омшани. Проводив витичей взглядом, Виринея растворилась, слилась с лесом и стала его частицей. Не кусали её комары, не хлестали по лицу ветви кустарников, не заплетали ей ноги корни деревьев, не цепляли заросли колючей ежевики за одежду и волосы. Хорошо знала лес Виринея – внучка старой Вельматы, которая уже много лет жила в своей убогой землянке возле Лешачьего болота.
Виринея направлялась к своей бабушке. Она несла для неё гостинец – маленькую берестяную корзинку с сотами, истекающими тягучим золотистым мёдом. Пройдя половину пути по густому ельнику, она вступила в дубраву, затем, преодолев заросший ольхой овраг, проследовала через осинник и оказалась возле Лешачьего болота. Потом Виринея пошла по краю болота, переступая через покрытый лишайником валежник и поросшие зелёным мхом кочки. На возвышенных местах росли кустики черники и голубики, однако чёрных и синих ягод на них пока не было – лето ещё только наступило.
Когда до землянки Вельматы было уже недалеко, Виринея увидела белую фигуру, мелькнувшую за деревьями. Виринея выхватила висевший за поясом нож и подкралась к вековой ели, росшей чуть в стороне от болота. Заглянув за дерево, Виринея увидела присевшую на замшелый пень девушку в сером платке и сарафане, подол которого был оторочен красной лентой. Так одевались витичанки.
Осторожно ступая по упругому мху, Виринея бесшумно подкралась к витичанке и приставила к её горлу нож. Девушка вздрогнула и повернула к Виринее лицо. Юная эрсиянка отвела нож.
– Здравствуй, Вера! – сказала Виринея. – С чем пожаловала в наш лес?
Девушки были знакомы. В прошлые годы они несколько раз встречались на берегу Круглого озера, где Вера собирала лечебные травы по просьбе своей матери Ведагоры.
Похожее задание часто поручала Виринее её бабка Вельмата. Из-за того, что возле Лешачьего болота не росли грибы, толчёный порошок из которых старая ведунья использовала в своих обрядах, Виринее иногда приходилось переправляться на безлюдный остров, расположенный посреди Круглого озера. Виринея плавала туда на лодке, которую спрятал в зарослях прибрежного тростника её дядя Уштай, На том острове юная эрсиянка собирала необычные фиолетовые воронковидные грибы.
Витичанка и эрсиянка подружились. В прошлом году Виринея однажды даже привела Веру в землянку к своей бабке. Вера плохо знала эрсиянский язык, однако Виринея, как и большинство жителей Омшани, сносно разговаривала на языке витичей…
– Виринея! – обрадовалась синеглазая красавица и тут же с обидой спросила:
