Ожерелье из кусочков лжи - страница 7

– Ты мне делаешь предложение?

– Да. Ты согласна разделить мою жизнь?

– Согласна. Но я ожидала немного другое предложение руки и сердца.

– Я сделаю его еще раз в официальной обстановке. При свидетелях, на коленях и с кольцом. И чтобы была такая свадьба, как тебе захочется, но прошу, давай не тянуть с ней.

– Нет, сейчас некогда. Некогда от слова «совсем». Глеб Ильич затеял с помпой отметить тридцатилетие компании. Событие назначено на конец апреля. Рекламный фильм пройдет в новостях на трех местных и одном центральном канале. Праздник состоится в театре «Красный факел», высокие гости, концерт, банкет. Разве что салюта не будет. Всю неделю совещались, но дел ещё полно.

– Значит, в мае?

– Нет, примета плохая, в «мае жениться – всю жизнь маяться».

– Еще и примета! Ладно, родная, если тебе это важно, согласен. Значит, июнь?

– Отлично! Летняя свадьба. В июне тепло, платье не помнется, прическа не испортится. И будет время на конфеты и букеты.

– Не понял?

– Период ухаживания называют «конфетно-букетным». Хочу побыть невестой, чтобы ты поухаживал за мной.

– Как хочешь. Будут букеты, обещаю. Но такие встречи, как эта, не запрещаются? Да, Алла?

– Ох, Димка! Даже не представляю, как я до следующей встречи доживу! Сознаюсь, я сразу сказала дома, что еду отдыхать не на день, а на два. Я надеялась, что ты проявишь инициативу.

В такси Алла уснула сразу, как села. Ей снились ласковые хаски, пушистый снег, оранжевое солнце…

Кажется, она опять заснула, её разбудил громкий и настойчивый стук в дверь.

– Алла, открой! Алла, это я – деда Глеба.

– Ладно, сейчас.

–Господи! Ну и вид у тебя! Волосы нечесаные, халат. Ты спала? Ведь уже полдень. Это так на тебя не похоже!

– Деда Глеба, спала-не спала, какая теперь разница? Мне вообще всё равно. С этих таблеток я скоро совсем свихнусь.

– А без таблеток?

– Нельзя. Я была буйная, кричала и дралась.

– Аллочка, внучка дорогая! – Он присел на диван, обнял внучку за плечи, прижал к себе, бережно вытирая заплаканное лицо. – Я тебя прошу, выкинь этого сукина сына из головы! Проживешь ты счастливо и без него.

Алла, как в детстве, доверчиво прижалась к родному плечу.

– Я никак понять не могу, как он так скрывался, так врал, в глаза мне смотрел. Мне казалось, я его понимаю, вижу, чувствую. А он всё время притворялся! Какая же я дура! Таким и жить не стоит. Помру – выйдет естественный отбор.

– Нет, Аллочка, ты не дура, ты умница, красавица. Просто влюбленная женщина в розовых очках ходит. А ведь и я, старый дурак, ничего не заподозрил. Мне казалось, что у вас всё хорошо, взаимно, по-настоящему.

– Скажи, как мужики могут «на два фронта работать»? Одновременно с двумя спать?! Сволочи!

– Алла, не плачь, не убивайся, золотко моё! Почему одновременно? Такое тоже бывает, конечно. Мы же не знаем, может, это был старый роман, они расстались, давно. Да вдруг встретились – и «взыграло ретивое». Тогда хорошо, что хоть свадьбу отменили. Потом бы разводиться пришлось.

– Ты пришёл его оправдывать?

– Нет-нет, что ты, вовсе нет! Я прошу тебя начать ходить к психологу, всего 5-10 сеансов.

– Я же сказала, не хочу, ничего мне не поможет.

– Аллочка, внучка! Если не поможет, так и не повредит. Постарайся. Ради меня, ради матери. А я тебе обещаю, что я всё-всё узнаю про этого Диму и про бабу его. Я частных сыщиков найму, из-под земли информацию вырою.

Татьяна привезла Аллу в клинику и прошла с ней до двери кабинета психолога с табличкой «В.А. Саночкин». У двери стояли стулья, но не было никакой очереди. Точно в назначенное время приоткрылась дверь, и мужчина в аккуратном костюме и рубашке с галстуком пригласил Аллу войти. Татьяне показалось, что она уже когда-то видела этого мужчину. Она взглянула на психолога внимательно: респектабельный, уверенный в себе, немного старше её самой. Одежда и прическа консервативного стиля. Черты гладко выбритого лица ничем не примечательные, обычные. Высокий лоб, зачесанные назад волосы, серые глаза. «Фамилия Саночкин мне точно не встречалась. Где я могла его видеть?»