Вот уже пятнадцать лет она считается на Крите первой красавицей. Но время не остановить. Даже Верховной жрице. Вечная молодость, увы, к власти не прилагается. Вот откуда взялась эта морщинка в углу рта?
Климена бросила взгляд на противоположную анфиладу дворца. И вздрогнула.
Там, за алой колонной, мелькнуло ненавистное лицо.
Он тоже следит за приготовлениями к Играм. Или за ней?
– К тебе можно? – услышала она за спиной знакомый голос.
– Ты ведь уже вошел! – Климена с улыбкой обернулась.
Галий, первый музыкант царства, был высок даже для жителя Крита и потому невольно согнул плечи в ее небольшой комнатке. Худой, плавно изящный, с сияющими глазами на чуть морщинистом лице, он до сих пор сохранил вдохновенную притягательность. Ох уж эти любимчики богов! На их яркий свет люди летят, как мотыльки.
– У тебя репетиция? Собираешь перед Играми свой оркестр? – спросила Климена.
– Это не оркестр – слезы! Представь, лучшего тенора забрали в Тиру! Им там понадобилось спеть на спуске нового корабля. Кому? Матросам-гребцам? А Наина? Ты помнишь Наину?
– Я отлично помню Наину, – усмехнулась Климена.
– Ну… да… Так эта дурочка две недели назад выскочила замуж и уехала с мужем в Фест! Мне что теперь, каждый раз перед репетицией посылать к ней гонца?
– Видишь ли, дорогой… Боюсь, у нее не было выхода.
Климена подняла на Галия лукавые глаза.
Тот потупился:
– Ладно, ладно. Я не за этим к тебе пришел. Я беспокоюсь.
– О чем?
– О тебе! Ты знаешь, что ходят разговоры об избрании новой жрицы?
Галий тревожно заглянул ей в лицо.
– Садись, – кивнула ему Климена на кресло. Плеснула в чаши красного вина из амфоры. Нежно проворковала: – Конечно, знаю. Кого тебе называют?
– Разных…
– Перестань!
– Хорошо. Арью.
– Потому что дочь Миноса Третьего?
– Потому что сестра Сатура. Ты же знаешь, как сынок царя вошел в силу. Говорят, он теперь от папаши-Миноса не выходит.
– Еще кого-то? Мину? – Климена отхлебнула из чаши вина.
– Мина слишком юна. Ей надо подрасти. И потом – в ней нет крови Миносов. А у Арьи есть. Ты должна удержать трон, солнцеликая. Говорят, Минос совсем плох. Советник Зеро спит и видит, как бы сделать дурачка Сатура царем, его сестру – Верховной жрицей, а нас всех… Только представь, если эта семейка придет к власти!
– Я думаю над этим.
– И что придумала? – Галий жадно заглянул ей в глаза.
– Я же не спрашиваю тебя, что ты придумал для гимна Игр.
– Кстати, о гимне. Ты обещала…
Галий скосил глаза на керамическую бутылочку на туалетном столике. Там зеленела особая шафрановая настойка.
Климена проследила за его взглядом и покачала головой:
– Даже не мечтай! Я сказала тогда – в последний раз!
– О медоносная! Ты же знаешь – мне это нужно для вдохновения!
– Поищи вдохновение не в моей склянке. Это для разговора с богиней.
– Но я тоже говорю с богами!
– И они отлично слышат твои песни без настоя. Больше я тебе не уступлю.
Галий вздохнул:
– Тогда хотя бы покажи свое платье для открытия Игр. А то будет, как в прошлый раз.
В прошлый раз декоратор украсил ее ложу золотой тканью с пчелами – символом богини. А Климена сама пришла на церемонию в золотом платье и слилась с ложей до полного исчезновения.
– На этот раз лиловое.
Климена зашла в гардеробную. И через несколько минут вынесла длинное, расшитое жемчугом платье. Приложила к себе.
– Надень! – попросил Галий.
– Обойдешься. Любуйся так! – засмеялась Климена.
Галий закатил глаза:
