– Кто же отдал вам приказ?
– Король.
– Король? – с ужасом переспросили женщины. – Ах, мы пропали.
Младшая, казалось, уже не помнила себя от страха.
– Ну что ж, – решила старшая, – попробуем другие двери.
– Ах, сударыня, если уж заперты эти, то и другие тоже.
– Как вы думаете, если Лорана здесь нет, хотя это и его место, то где он может быть?
– Нигде, это все сделано умышленно.
– Да, наверное, ты права, Андреа, это явно дурацкие фортели короля. О Боже!
Последние слова дама произнесла с презрением и угрозой.
Ведущая к бассейнам дверь была проделана в стене столь толстой, что перед нею получилось нечто вроде прихожей.
По обеим сторонам этой прихожей стояли каменные скамьи.
Охваченные волнением, доведенные до отчаяния женщины упали на них.
Через щель под дверью пробивался свет, слышались шаги швейцарца, который то брал, то ставил к стене свое ружье.
За тонкой дубовой преградой – спасение, а здесь – позор, скандал, чуть ли не гибель!
– Ох, что же будет завтра, когда узнают? – прошептала старшая из дам.
– Вы просто скажете правду.
– Но поверят ли в нее?
– У вас есть доказательства. Сударыня, солдат не будет стоять здесь на часах всю ночь, – сказала младшая из дам, которая набиралась смелости по мере того, как старшая ее лишалась. – В час ночи его сменят, а другой может оказаться сговорчивее. Подождем.
– Да, но когда пробьет полночь, пройдет дозор и увидит, что я сижу здесь под дверью, чего-то жду, прячусь. Какое бесчестье! О Боже, Андреа, кровь бросилась мне в голову, я задыхаюсь.
– Держитесь, сударыня. Вы ведь обычно так сильны, а я, которая только что проявила слабость, еще вас поддерживаю!
– Это заговор, Андреа, и мы стали его жертвами. Такого еще никогда не бывало, эту дверь никогда не запирали! Ах, Андреа, я этого не вынесу, я умираю!
И дама откинулась назад, словно и в самом деле задыхалась.
В этот миг по сухой и светлой версальской мостовой, где ступает сейчас так немного ног, зазвучали шаги.
В туже секунду послышался чей-то голос: какой-то молодой человек непринужденно и весело распевал песенку.
Это была одна из тех жеманных песенок, принадлежавших исключительно эпохе, которую мы пытаемся описать.
Неужто то было со мною?
Неужто то не было сном?
Той ночью, беззвездной, немою,
Неужто мы были вдвоем?
Морфей меня жестом безмолвным
В мягчайшую жесть превратил,
И, словно магнитом любовным,
Я тотчас притянут к вам был.
– Вы слышите? – в один голос воскликнули женщины.
– Я знаю, кто это, – сказала старшая.
– Это…
Сей бог своей хитрой уловкой
Заставил любовный магнит… —
продолжал голос.
– Это он! – прошептала на ухо Андреа дама, так энергично выражавшая свое беспокойство. – Это он, он нас спасет.
В этот миг молодой человек, закутанный в просторный меховой плащ, вошел в маленькую прихожую и, не замечая женщин, постучал в дверь и позвал:
– Лоран!
– Брат, – проговорила старшая из женщин, тронув молодого человека за плечо.
– Королева! – воскликнул тот, отступая назад и сдергивая с головы шляпу.
– Тс-с! Добрый вечер, брат.
– Добрый вечер, сударыня, добрый вечер, сестра. Но вы не одна?
– Нет, со мною мадемуазель Андреа де Таверне.
– А, чудесно. Добрый вечер, мадемуазель.
– Добрый вечер, ваше высочество, – приседая, ответила Андреа.
– Вы куда-нибудь выходите, сударыня? – поинтересовался молодой человек.
– Отнюдь.
– Значит, возвращаетесь откуда-то?
– Нам хотелось бы вернуться.
– Но разве вы не позвали Лорана?
