– Ой! – равнодушно и уже устало взвизгнула она.
И поехал.
Он помнил, что в три часа его ждут, но на часах еще было двенадцать, пообедать он все равно успеет и повернул не к дому, а к кладбищу.
Он подмел и без того прибранную могилу жены, сел на щербатую от потрескавшейся краски скамейку, подпер голову рукой.
– Всю жизнь мы с тобой вместе прожили, – сказал он,– вместе и лежать здесь будем. Уже навсегда. Но не сейчас. Я еще хочу пожить. Так хорошо у нас! Что ж ты так рано ушла!…
Посидел, послушал шорох листьев, сел на велосипед и поехал.
День впереди был еще длинный.
Цвел май. По улицам городка разливался удушающий запах черемухи и белыми облаками за заборами плыли цветущие вишни. Уходящий весенний день оставался на фасадах домов предзакатным олнцем, но до вечера было еще очень далеко – стояли самые длинные дни и самые короткие ночи.
Ну, кто в такие часы, наполненные соловьиными тревожащими душу песнями, вздумает идти в библиотеку?!
Несказанно была удивлена и сама библиотекарша, одиноко сидящая за высокой стойкой в пустом зале, увидев входящего в дверь вполне приличного молодого человека. Даже скучающие пенсионеры сидели на лавочках возле своих домов и она, привыкшая к своему библиотечному одиночеству, не знала, что и подумать, встретившись взглядом с этим необычным гостем.
Слово «библиотекарша» никак не шло к этой миловидной девушке, чьи огромные в пол-лица глаза, тревожно смотрели на вошедшего гостя.
Впрочем, она тут же улыбнулась, улыбка эта показалась ему необыкновенной, стирая и этот барьер стойки между ними. Казенное и неодушевленное назначение этого зала, залитого солнцем уходящего весеннего дня совсем не соответствовало настроению.
– Здравствуйте, – сказала она, и голос этот тоже поразил его, какой-то родной интонацией.
Он даже онемел на миг, стоя у стойки.
– А где у вас здесь читальный зал, – задал, наконец, он вопрос, ради которого и пришел.
– Да все здесь, – снова улыбнулась она, – и абонемент и читальный зал. – Она кивнула на пару рядов столов, стоящих в дальнем углу зала.
– Вы у нас записаны? – спросила она, открывая экран компьютера.
– Нет, я командированный, – ответил он, – а регистрироваться обязательно?
– Да,– сказала она как-то печально, – давайте паспорт.
Он замялся.
– Как-то об этом не подумал. Видите ли, паспорт у меня в сумке, а сумка в автомобиле, а автомобиль на парковке гостиницы…
– Хорошо, – опять улыбнулась она. Есть у вас при себе хоть какой-нибудь документ?
Он протянул права. Она что-то забила в компьютер и снова к нему обратилась.
– Вы хотели бы взять что-нибудь конкретное?
– Да. Знаете, у меня такая привычка: в каждом городе, где я бываю в командировке, после всех дел я читаю что-нибудь краеведческое об этом городе. Ну, чтобы хоть знать о том, где я бывал.
– Очень хорошее правило, – похвалила она. – Возьмите вон там, – она показала рукой, – на второй полке слева. И грустно добавила: – К сожалению, там только одна книга нашего краеведа.
Он взял книгу, сел за первый стол читального зала, открыл страницу.
Запах черемухи и трели птиц врывались в открытое окно, и читать краеведа как-то расхотелось.
– Это соловей? – спросил он.
– Нет, соловьев у нас нет! – снова улыбнулась она. Оба хотели что-то добавить к этому завязавшемуся, было, разговору. Но оба не решились, и уткнулись снова в то, что лежало у них на столах: он – в книгу, она – в экран компьютера.
