Ожидай странника в день бури - страница 31

В широком кресле лицом к столу и спиной к ним сидела хозяйка. Из-за спинки кресла была видна ее макушка с аккуратно уложенными волосами.

Сиур на вопросительный взгляд девушки снова отрицательно покачал головой и жестом приказал ей оставаться на месте. Тину объял ужас... хотя ситуация походила на дешевый спектакль, которым пугают чувствительных барышень. Все это дикое, неправдоподобное и страшное творилось не где-нибудь и не с кем-то, а прямо здесь и с ней.

Сиур обошел кресло: Виолетта Францевна в зеленом велюровом платье сидела, откинувшись на спинку, глаза ее с полуопущенными веками тускло смотрели в одну точку. На шее – золотая цепь со странным кулоном. Что-то египетское.

– Глаз Гора...

– Что? – он поднял голову и увидел Тину, глядящую на золотой символ.

Слава богу, она не визжит и не бьется в истерике – хотя тоже поняла, что хозяйка мертва.

– Это такой магический амулет... – она вздрогнула и показала на потолок. – Что это? Вы слышите? Там кто-то есть...

Сиуру тоже послышался тихий скрип. Но в таком доме... Может, кошка бродит. Или дерево рассыхается.

– Я боюсь...

– Тс-ссс... еще секунду!

Он дотронулся до руки хозяйки – теплая. Должно быть, у нее сломаны шейные позвонки, – больше никаких повреждений не заметно. Убийца еще находится поблизости. Возможно, он в доме...

– Уходим. Быстро. Надеюсь, нас никто не видел.

Тина кивнула, судорожно сглотнув, вцепилась в его руку. Он слышал ее учащенное дыхание.

Все происходило как во сне. Сиур вздохнул с облегчением, только когда «мазда» выехала на широкую ленту Ярославки. В небе над кромкой леса плыли мелкие облачка. На пыльных обочинах цвели одуванчики. Эта мирная картина теплого летнего дня никак не вязалась с тем, что они застали в доме Виолетты Францевны.

Тина плакала, громко всхлипывая и размазывая слезы по щекам.

– И ее то-о-же. За что-о? Почему все это происходит?..

Сиур не знал, что ей ответить...

Логика профессионала определяла ситуацию как полный абсурд. Уголовщиной здесь и не пахло. Преступник не позарился на ценности, которых хоть у антиквара, хоть у вдовы было предостаточно. Что же тогда? Сведение счетов? Допустим...

Кто знает, чем занимался в прошлом покойный Альберт Михайлович? Кому досадил, кого обманул? Но гадалка... Кто верит подобным вещам? Непонятно. Что между ними общего?

Он повернулся к Тине: у той глаза опухли от слез, волосы растрепались...

– Вы давно знаете вдову?

– Что?

– Вы вдову давно знаете? Виолетту?

– А! Нет... я ее совсем не знаю. То есть до вчерашнего дня не знала и никогда о ней не слышала. Людмилочка мне предложила поехать к ней погадать.

– Вы серьезно?

Тина задумалась, потирая виски.

– Я сначала не верила... но когда она начала говорить, мне кое-что привиделось... или послышалось. Вы смеяться будете...

– Последнее событие не кажется мне забавным.

– Когда Виолетта Францевна начала бормотать свое... мне показалось, как будто песок шумит...

– Какой песок?

– Я же говорила, смеяться будете...

– Мне не до смеха, поверьте!

– Песок... в пустыне. Ветер дует, а песок шумит. Вдали холмы...

– Вы увидели пустыню? И пальмы?

– Ну да...

Его сердце сжалось. Пески... Пустыня, солнце, ветер... Холмы вдалеке. Это вовсе не казалось ему бредом.

– Она что, оказывала на вас какое-то воздействие? Гипноз, например?

– Вроде нет... Я как будто сама это вспомнила. Потом все померкло. И мы стали собираться домой. Мы были у вдовы совсем недолго, а оказалось, что прошел почти целый день...