Оживший сундук - страница 3

Никто из них не успел подойти к проигрывателю или к компьютеру, и даже ещё не сдвинулся с места, как в доме уже заиграла старая песня в стиле рок. Брикс и Вудини испуганно посмотрели друг на друга.

– Соседи, наверное, – предположил Брикс.

Вдруг музыка зазвучала намного громче и резче. А певец, исполняющий песню очень низким голосом, неожиданно запел высоким, а потом вернулся к ещё более низким нотам. Брикс заметил испуг в глазах Вудини и попытался её успокоить:

– Ничего страшного. Это всего лишь скорость воспроизведения звука. При замедленной тон снижается, а на ускоренной прокрутке становится выше.

Но тут песня зазвучала в обратном направлении, и стало казаться, что слова произносятся на каком-то непонятном языке.

– Звуки идут из Бабушкиной комнаты, – едва слышным голосом прошептала Вудини. – Мне кажется, что нужно проверить.

Комната Бабушки казалась не то окном в другой мир, не то пещерой Али-Бабы. Старая мебель здесь была завалена самыми разными предметами. Повсюду стояли черепа, бутылки с пиявками-кровопийцами, окаменелости с морских глубин и даже большое чучело бескрылой гагарки – странной птицы, которая вымерла много десятилетий назад и неизвестно какой волею судьбы оказалась в Бабушкином доме. На стенах висели маски разных племён, амулеты, предметы для обетов богам и в довершение всего хвост русалки и две тсантсы – прокипячённые и высушенные по древнему индейскому обычаю человеческие головы.

Бабушка запрещала Вудини даже прикасаться к любому из этих предметов в её отсутствие.

– Она бы очень рассердилась, если бы узнала, что я вошла в её комнату без спросу, – сказала девочка.

– Не переживай, мы ничего трогать не будем – заверил её Брикс. – Просто выясним, кто поёт эту жуткую песню, и сразу уйдём. Честное слово.

Едва Брикс и Вудини приблизились к двери в комнату, музыка тут же стихла, а потом вдруг снова заиграла. Вудини даже подпрыгнула от неожиданности:

– Это из шкафа!

Войдя в комнату, Брикс подошёл к шкафу и попытался открыть дверцы, но они оказались заперты, а ключа в замочной скважине не было.

– Как же мы найдём ключ в этом бардаке? Он может быть где угодно! – воскликнул мальчик.

– А зачем нам ключ? – с хитрой улыбкой сказала Вудини. – Нет ещё такого замка, который бы устоял перед моими чарами! Ты забыл, что я дочь Гудини-младшего-младшего и внучка знаменитого иллюзиониста Гудини?

– Значит, тебе разрешают баловаться эскапологией, но запрещают заниматься магией, я правильно понял? – не скрывая иронии, спросил Брикс.

– Баловаться?! – рассвирепела Вудини. – Да я профессиональный взломщик! Никто не умеет открывать двери и замки быстрее меня.

– Ладно-ладно, я пошутил! Давай займись уже делом! Эта музыка просто невыносима, у меня сейчас перепонки лопнут!

Вудини вытащила из ожерелья на шее волчий зуб и вставила его в замок. Дверцы шкафа тут же открылись.

– А ты молодец! – искренне восхитился Брикс. – Никогда ещё не видел, чтобы замки открывали волчьим зубом.

– Это не настоящий волчий зуб. Это ожерелье из камней, вырезанных в форме волчьих зубов, – объяснила девочка.

Брикс продолжал рассматривать ожерелье.

– Ты чего? – спросила Вудини, заметив его удивлённый взгляд. – Расстроился, что ошибся, подумав, что зубы настоящие?

– Нет, твой кулон. С тех пор как ты открыла шкаф, он как-то странно кривит рот.

Между волчьими зубами в ожерелье Вудини и вправду висела подвеска в форме африканской маски: выточенное из дерева лицо с огромным носом, таким же большим ртом и очень маленькими прищуренными глазками. Девочка скосила глаза на кулон. Маска сморщила нос, отчего её глаза сузились ещё больше.