Меня повезли на совещание прямо из аэропорта, не дав поесть и помыться с дороги. Полковник Вадим Островский, красавец, атлет и просто крутой до жути мужчина, рыл рогом землю и бил в нетерпении копытом.
– Работаем! – с места в карьер заявил он. Я сразу же почувствовал себя героем индийского боевика и стал ждать, когда же заиграет музыка, а мы оба пустимся в пляс.
– Когда?
– Сегодня ночью.
– Где?
– В его особняке. – И он выложил на стол один-единственный листок бумаги с какими-то каракулями.
– Что это? – Я ткнул пальцем в один из фрагментов так называемого плана.
– Ограда.
– А это?
– Дом, что, сам не видишь!
– Что вы знаете о датчиках и ловушках по периметру?
– Какие, на хрен, датчики? Ты бы еще о спутниках-шпионах спросил!
– Что известно о его охране?
– Всего пять или шесть человек, все с пушками.
– Так пять или шесть? И потом, где подробный план здания? Что находится внутри?
– Послушай, военный. – Он картинным жестом поднял на лоб темные очки и жестко посмотрел мне в глаза. – Если боишься, так и скажи. Дай мне пару своих ребят и топай пить пиво в гостиницу, я сам все сделаю.
– Давайте не будем торопиться, – предложил я, изо всех сил стараясь не сорваться на вульгарный мат.
Этот Островский мне сразу очень не понравился. Вообще-то такие рубахи-парни и супермены вызывают восторг исключительно у дамочек бальзаковского возраста и у той части руководства, которая судит о нашей работе исключительно по отчетам таких вот островских. А еще смотрит боевики по телевизору: Рембо в Афганистане или Настя Заворотник в тылу врага. Лично я, воспитанный на принципах разумной трусости, перед тем как засунуть куда-то голову или какую другую часть тела, стараюсь все-таки осмотреться. Ребят ему подавай, щас! За годы командования подразделением я не потерял ни одного человека и совсем не собирался нарушать эту традицию в угоду кому бы то ни было.
– И что ты собираешься делать? – хмыкнул он.
– Подумаю.
В следующий раз мы встретились через три дня.
– Ну что, – сурово спросил меня настоящий полковник, – подумал?
– Подумал, – не стал спорить я.
– Осмотрелся?
– Да.
– Ну и как тебе мой план?
– Никак.
Все это время мы с ребятами не спускали глаз с клиента, изучили систему его охраны и, к собственному удивлению, убедились в полном отсутствии как системы, так и самой охраны как таковой. Никаких камер, датчиков, растяжек, сигналок, медвежьих капканов и даже сусличьих норок. Пятеро, иногда шестеро сонного вида молодых людей, бездарно изображающих охранников и телохранителей. По ночам все они дрыхли, четверо на койках в караулке, а двое – сидя за столами в комнате на первом этаже слева от центрального входа. Как говорится, приходите, люди добрые! Именно по этой причине я решил в дом не соваться. Не люблю, знаете ли, заявляться туда, куда меня уж очень настойчиво приглашают.
– Тогда перехватим в городе, – предложил он и сам тут же устыдился сказанного. Какой, к черту, перехват на узких, забитых народом улицах. Даже если и цапнешь клиента, все равно не уйти. Да и полиции на автомобилях полным-полно.
– Дайте мне еще пару-тройку дней, я еще подумаю…
– А тебе не кажется, паренек, что ты слишком много думаешь?
– Думать надо как можно чаще, – выдал я одну из бесчисленных поговорок друга Сергея Волкова, бывшего опера ГРУ Сани Котова, – тогда это войдет в привычку.
– Скажи мне, сынок, – тут он попытался схватить меня за рукав, но я увернулся, – ты давно не получал по мордашке?
