– Надо успеть до полудня, – непонятно сказал Никита.
Тарас выглядел плохо.
Какой-то он был помятый, побитый и как бы чуть-чуть пристыженный. И, похоже, ему самому было всё равно. Последнее особенно не понравилось Ярославу. Тарас всегда был немножко пижоном и тщательно отслеживал, незаметно, конечно, какое впечатление производит любой его фортель на восхищенную публику. Обычно посмотреть стоило, но сейчас на имидж ему было наплевать. И ещё что-то было, очень непривычное. Ярослав внимательно вглядывался в раскисшее лицо друга. Всклокоченный какой-то, царапина на виске... Ерунда, бывало и хуже... Серый, как от заклятия... Квелый, как недоваренный рак...
И вдруг Ярослав понял. И удивился, что не заметил этого сразу, настолько ясным оно показалось. Уж слишком не вязалось это качество с Тарасом, потому и пробуксовал очевидное.
Тарас боялся.
Ярик даже головой тряхнул, отгоняя наваждение. Ну да. Тарас боялся и совсем не пытался скрыть свой страх. У него левый глаз дёргался. И весь он как-то дёргался, подрагивал, жалко суетился... Кошмар.
– Ты в порядке? – деревянным голосом выдавил воспитанный мальчик. Тарас иронично кивнул. Остатки юмора в нём ещё держались.
– Тебя что, телегой переехало? – попытался пошутить Ярослав.
– Скорее каретой, – мрачно ответил Тарас, пытаясь унять дрожь в правой кисти. – И не один раз.
– На него заклятие наложили, – выдохнул запыхавшийся Никита. – Ма... – на следующем слоге он перевёл дух и сжевал его до всхлипа, тут же перешедшего в икоту, – ...ги... маги зае... ихр... заезжие. Тьфу. – Он вытряхнул из кармана складной стаканчик, щелкнул пальцами «конденсат» и выпил воды, сбивая икоту. Тарас сидел молча, только руки у него дрожали.
Всё предстало в совершенно новом свете. Ярик округлил глаза.
– Когда?
– Две... ихр... Две недели уже. – Никита повторил процедуру, и на этот раз, похоже, помогло. Воздух в комнате стал совсем сухим. – Совершенно по-дурацки. Зацепился на дороге.
– Это на вторую неделю его ещё так ломает?
– Это ещё даже пик не прошло.
– Ничего себе. – Воспитанный мальчик воздержался от более солёного выражения, но пришлось специально вспоминать слова. – Так это ж его насмерть ударили.
Никита кивнул.
– Он что, магистра переехал?
– Да нет, конечно. Там пустяки. Просто попались отморозки.
– Отморозки так не умеют.
– Эти умеют.
Ярослав смотрел, как лицо Тараса медленно, неуловимо сереет. Если не знать, не чувствовать поле, то и не заметишь ничего. Так, не в себе человек. На висках капельки пота...
– Да... – поддержал Ярик и покачал головой, ругая себя и за бойкость фразы, и за фальшивость жеста, но что предпринять, он действительно не знал. Вернее, всё, что он мог предложить, наверняка было уже сделано – он только на втором курсе, а Никита с Тарасом на четвертом. А идти на лунную драку в таком положении действительно идиотизм, даже думать об этом идиотизм, но чем же можно помочь при заклятии такой силы?
– Может, кого из старших поискать?
– Нельзя. Да и поздно уже, Тарас долго не выдержит. У него в любой момент какая-нито бляшка сосудик закупорит, и всё. Тромб. Естественная остановка сердца.
– А чего же делать-то? Для чего ты за мной бегал?
Не склонный преувеличивать свою значимость Ярослав сообразил, что отменять встречи – вопросы не сегодняшнего дня, и Никите что-то нужно.
– Раскрыть надо заклятие. Растянуть прогиб на всех. Тогда он через гребень перевалится.
