Терпения, однако, хватило ненадолго. Уже к вечеру пацан решил рискнуть и вообще не дожидаться темноты. В конце концов, ждут его именно к ночи. А то ещё люк завалят...
С трудом откинув крышку – пришлось упереться спиной и толкать ногами, с крышки скатилось здоровенное бревно, – Муха вывалился в ослепивший глаза вечер. Вонючая его фигура стремглав понеслась к обрыву, но не к реке, хотя Тьмака была совсем рядом, а к густому кустарнику, где располагалась местная помойка, Муха решил, что там точно не будут караулить. Базар давно разошёлся, редкие прохожие шарахались в стороны, сзади свистнули, сердце у пацана обмерло, но свист был обычным, наверное, просто прикололись, он юркнул в кустарник, раздвигая ветви единственной рукой, и исчез среди листьев.
Стражи не было.
В Башне рыцарей мягкими лапами перекатывался полумрак. Цветные пятна расслабляли, хотелось прилечь и смотреть на играющие переливы, как смотрят на бегущую воду в реке. По углам зала, очень кстати, стояли уютные диванчики. Андрей повернул специальный шпенек, убирая добавки к свету. Контуры сразу стали четче – солнца было ещё достаточно, а зелень, сочными листьями заполнявшая ниши, окон почти не заслоняла.
– В городе убийство. Двойное. Дети.
В зале отдыхали сразу две группы: четверо пили чай из узорчатых точеных пиал, курящихся благородным запахом очень дорогого сорта, ещё четверо в другом углу слушали Анну, читавшую вслух старинную книгу. Один из них дремал, и сейчас его толкнули в бок.
– И чего? – зевнул заспанный парень с косым шрамом через бровь. Он вроде и не спал, а как раз собирался. – Коли душегуб, так поехали. Повесим – и все дела.
– Просто у тебя, Самсон.
– Ну зарубим, если трепыхаться станет. За детей ему арена не положена. Али он в леса убег?
– Убийство не раскрыто. – Олег, принёсший плохие новости, откинул сползшую на глаза прядь. Кто-то тихо присвистнул. На него даже не шикнули – сам осекся, но посвист прозвучал вполне отчетливо.
– Что за дети?
– Обычные дети. Мальчик и девочка. Сын знахаря и дочь торговца сладостями.
– Выкуп, угрозы?
– Ничего. Только трупы детей. Страшные трупы, много резаных ран.
– Ведуны управы, пифии, ясновидцы? Маги Колледжа, наконец? – Анна отложила книгу.
– Все пытались. Убийство всё-таки. Здесь магистрат серебра не жалеет. Ещё и дети. Никаких следов.
– Может, секта?
– Тела целы. В смысле, все фрагменты целы. Даже кровь не сливали.
– Значит, как магическое сырьё их не использовали.
– Судя по следам, убийца один.
– Значит, не использовал.
Анна поморщилась.
– Зачем? Кому выгодно детей убивать? Бессмыслица какая-то.
– Маньяк. Причём ведьмачит или маг, иначе не смог бы замести следы. Странно.
– Обычно маги вполне лояльны.
– Либо опытный заезжий маг, либо зомби.
– Почему заезжий? Замести следы и местный маг может.
– Потому что среди местных нет таких придурков. У нас всё-таки столица, и Колледж в городе.
– Раньше не было. Мог и завестись.
– Если завелся новенький, он как раз и есть приезжий.
Белокурый, кудрявый, лубочной внешности рыцарь отхлебнул из пиалы чаю.
– Не спорьте. Может, это зомби?
– По почерку вполне подходит, убийство лютое, и сила ударов нечеловеческая. Но тела не нашли.
– Тела зомби? – Круглолицый паренек смотрелся самым младшим. На его рукаве виднелась нашивка стремянного.
– Тела зомби, Мишенька. Зомби, когда отработает, рядышком ложится. Второй раз его не используют.
– Утопиться мог. Проверяли? – Парень со шрамом снова зевнул. Ему явно хотелось спать.
