От меня явно ждут подтверждения, на что лишь многозначительно развожу руками, как бы говоря: ну, сама ж видишь. Только тогда Светулёк, обиженно фыркнув, гордо удаляется.
— Какая-то она тупенькая, — Кристина поудобнее располагается на подушках. Ля, барыня. — Ты по этому критерию себе девушек выбираешь?
— Если так, то ты и себя только что оскорбила.
— Умоляю, — снисходительно фыркает та. — Я тебе оказалась не по зубам, вот ты и слился.
Приспустить царицу на грешную землю к нам, к плебеям? Или позволить и дальше плавать на волнах самомнения? Пожалуй, слегка приземлим.
— Я слился, потому что не стал связываться с спесивой выскочкой.
— Выскочкой? Я выскочка?
— А кто? Избалованная краля, к которой не знаешь с какой стороны подступиться. Да с твоими запросами шанс был только разве что у марокканского принца без вредных привычек и стремлением жить во имя поклонения своей победительницы. И то. Ты и у него найдёшь, к чему прикопаться.
— Ну да, — дерзко парирует она. — А тебе ведь не хотелось заморачиваться ради разового перепихона.
— Откуда тебе-то знать, чего хотел я? Тебе это было неинтересно. Чего, собственно, ты и не скрывала.
— Что я не скрывала? Что креветки с пивом в провонявшем потом баре — не самое идеальное первое свидание? Или что дверь перед девушкой положено всё же придерживать, а не переть напролом? Или что рыгать за столом дурной тон?
Ух ты, страсти накаляются. Впервые поднимается тема того вечера и, оказывается, у неё столько претензий имеется. А главное, Волкова до сих пор помнит детали. Значит, сильно тогда задело. Значит, смог-таки устроить даме незабываемое времяпровождение.
— А что, нужно было сдерживать? Как ты себе это представляешь? Заткнуть рот тряпочкой и бежать в туалет?
— Хотя бы извиниться. Но твоё воспитание до этого не додумалось.
— Как и твоё. Вести себя как сука тоже, знаешь ли, сомнительное достижение, — скидываю её ноги с себя, поднимаясь с дивана. — Точно не повод для гордости.
Выяснять отношения сидя — не прикольное занятие. Да и ей требуется минутка переварить информацию. Не надо делать из меня конченую мразь. Я не идеален, но и до того ярлыка, который она на меня налепила тоже не дотягиваю. Так что отхожу к распахнутому настежь окну с видом на Питерские крыши. Осенний ветер пробирает до костей, но без него тут вообще дышать было бы нечем.
— А ну повтори, — сердито шипят за спиной. Улыбаюсь в уличную темноту. Быстро она. Готов поспорить, сильно и не размышляла.
— С какого места?
— То есть я, по-твоему, сука?
Что и следовало ожидать. Вцепилась в слово, а глубже решила не копать. Чисто женский подход.
— Стерва. Снобка. Выскочка. Была во всяком случае. Сейчас не скажу навер... — оборачиваюсь к ней и... зарабатываю звонкую оплеуху. Ау. Опять? Что у неё за манера такая руки распускать? — Заканчивай с этим, дорогая. Я не мальчик для битья.
— А иначе что?
— Иначе буду предпринимать ответные действия. И они вряд ли тебе понравятся, — ловлю в полёте вскинутую для повторного замаха кисть. — Я предупредил.
Как она смотрит. Полный спектр зашкаливающих эмоций. Странно, что я ещё в прах не рассыпался. Но это забавно. Что-то в ней есть, когда она вот так бесится.
— Отпусти, — требует Волкова.
— Отпущу. Когда извинишься.
— Ага. Уже побе... — притягиваю её к себе, пресекая очередные огрызания поцелуем. Жирный плюс наших с ней нынешних взаимоотношений — не нужно стараться быть кем-то другим. Для этого часики давно утикали. Зато можно быть собой и получать удовольствие от процесса.
