К моему возвращению Питер уже разделался со своей жареной курицей, оставив перед собой лишь гору грязных салфеток. У него есть привычка вытирать руки после каждого отправленного в рот кусочка. К его щеке прилипли мед и несколько хлебных крошек, но я ничего не говорю, потому что он выглядит очень мило.
– Ну, как прошло твое первое свидание? – спрашивает Питер, откидываясь на спинку стула. – Расскажи мне так, будто меня здесь не было.
– Мне понравилось, что ты знал, какие я люблю конфеты.
Он ободряюще кивает.
– И… мне понравился фильм.
– Да, это я понял. Ты постоянно на меня цыкала и показывала пальцем на экран.
– Мужчина перед нами начинал сердиться!
Я колеблюсь. Не знаю, стоит ли говорить то, что я хочу сказать. То, о чем я думала весь вечер.
– Слушай… мне одной кажется, что…
Он наклоняется ко мне с заинтересованным видом.
– Что?
Я делаю глубокий вдох.
– Что все это… немного странно. В смысле, сначала мы притворялись, а потом нет, а потом поссорились, и теперь мы здесь, и ты ешь жареную курицу. Мы как будто сделали все не в том порядке, и это круто, просто… как-то перевернуто.
И еще во время фильма ты пытался засунуть руку мне под свитер.
– Да, это немного странно, – признает Питер.
Я потягиваю сладкий чай, с облегчением отметив, что он не считает меня ненормальной из-за того, что я подняла эту тему.
Улыбнувшись, он говорит:
– Думаю, нам нужен новый контракт.
Я не могу понять, шутит он или говорит серьезно, поэтому решаю подыграть:
– И что будет написано в контракте?
– Первое, что приходит мне в голову… это то, что я буду звонить тебе каждый вечер перед сном. Ты согласишься приходить на все мои матчи по лакроссу. И иногда на тренировки. Я буду приходить к тебе домой на ужин. Ты будешь ходить со мной на вечеринки.
При упоминании вечеринок я корчу гримасу.
– Давай просто делать то, что хотим. Как раньше. – Внезапно у меня в голове раздается голос Марго. – Давай… просто хорошо проводить время.
Он кивает, теперь его очередь смотреть с облегчением.
– Да!
Мне нравится, что он не воспринимает все слишком серьезно. В других это может раздражать, но не в нем. Думаю, это одно из его лучших качеств. Наравне с лицом. На его лицо я могу смотреть целыми днями. Потягивая сладкий чай через соломинку, я поглядываю на Питера. Вообще-то контракт может нам пригодиться. Он оградит нас от возможных проблем и внесет долю ответственности. Марго бы мною гордилась.
Я вытаскиваю из сумочки маленький блокнот с ручкой и пишу вверху страницы: «Новый контракт Лары Джин и Питера».
Первым пунктом я записываю: «Питер не будет опаздывать».
Питер вытягивает шею, пытаясь прочитать вверх ногами.
– Погоди, что? «Питер не будет опаздывать?»
– Если ты обещаешь где-то быть, то будь там.
– Я один раз не пришел, а ты затаила обиду? – хмурится он.
– Ты всегда опаздываешь!
– Это не то же самое, что вообще не прийти.
– Постоянные опоздания – это проявление неуважения по отношению к тому, кто тебя ждет.
– Я тебя уважаю! Я уважаю тебя больше любой знакомой мне девушки.
– «Девушки»? – Я тычу в него пальцем. – Только девушки? Кого из парней ты уважаешь больше меня?
Питер запрокидывает голову и стонет так громко, что получается рык. Я тянусь через стол, над всей едой, хватаю его за воротник и целую, пока мы снова не поссорились. Хотя, стоит отметить, это была не обидная ссора, а скорее дружеские пререкания, благодаря которым мы впервые за вечер почувствовали себя самими собой.
