Саня. Взгляд тяжёлый, колкий, считывающий твои мысли. Кривая ухмылка. Ну точно. Он всё про меня понял. Чёрный – как чечен. На фоне пацанов он казался самым умным. Мало говорил, отчего слова его всегда имели особый вес. Курил одну за одной. Дул, жрал кислоту, но категорически не любил наркоманов, никоим образом себя к ним не причисляя. Всегда был при деньгах, и деньги его всегда были грязными.
Они со старшим братом мутили дела. Тогда они казались мне нереальными гангстерами, но сейчас, осознав масштаб творящегося в нашей стране беспредела, я понимаю, что они были середнячком. Середнячком, впрочем, обладавшим острым умом и смелостью, благодаря которым их бизнес быстро вырос и закрепился в нехитрой, но огромной нише столичного наркотрафика. Они были предприимчивы, не сидели на месте и во всём стояли друг за друга горой.
В момент, когда в столице был голяк с таблетками и все столичные тусовщики обрывали провода своих барыг, они привезли несколько пакетов поездом Питер – Москва. Для прикрытия надели дорогую спортивную форму (в какую одевают наших спортсменов богатые федерации), напихали наркотики в спортивную сумку, а сверху завалили мелким спортивным инвентарём вроде бинтов и напульсников, и на самое видное место – две медальки и кубок. Типа легкоатлеты. Уже в Москве тормозят их менты на вокзале, мол, покажите сумки.
– Без проблем, командир.
– А, спортсмены, ребят? – спрашивает серый, углядев награды.
– Да, с первенства России едем! – с гордостью отвечает Саня.
– Мы братья, – добавляет его брат, обнимая Саню за плечо.
– А… Золотые? Поздравляю, мужики, идите, не буду задерживать, – салютует мент.
Спорт – это святое. Наше всё. Новая национальная идея. Посягнуть на сию святыню не способен даже самый последний грешник. За две ночи пацаны подняли нехилое бабло. Даже клиентов искать не пришлось.
Одна из сотен подобных историй. Парник в Подмосковье в глухом лесу. Натуральная такая теплица, в домике бывшего лесничего с подведённым электричеством, лампами и обогревом. Власть лесничество давно упразднила, и если лес на момент времени не вырубался – никто его не охранял и не знал, что там происходит. Тогда ещё не было всей этой возни с дронами, и даже в ближайшем Подмосковье можно было найти забытую богом хибару. Чуть поглубже в области, где не строят уже коттеджей, зимой и летом растёт отборная трын-трава лучших европейских сортов. Летом и осенью пацаны гоняли на мопеде окольными дорогами собирать урожай, потому что мопед никто тормозить не будет, зимой и весной нанимали таджиков, чтобы присматривали и привозили на специальную квартиру, арендованную в чёрную на поддельные документы.
Хохол о своих делах пацанам особо не рассказывал, но мне почему-то начал со временем доверять. Как-то мы сошлись на почве того, что я, как и он сам, тоже был не совсем местный, а ещё он мне однажды сказал: «Я тебя уважаю за то, что ты выбрал Россию, брат». Он был с Украины, но этническим русским, и вопрос «русскости», как и всё произошедшее через несколько лет, сильно его тревожили. В общем, я был исключением первого из двух его главных принципов: 1) друзья и бизнес – друг к другу относиться не должны. Никак. Друзьям он не просто не продаёт, друзья даже не знают, что он что-то может продать; 2) на своей территории бизнес не вести, район и даже округ – дом родной, а вот остальной город – рабочее место. Это привело их с братом к успеху.
