Гордей руководил уже пятьдесят лет и плевать хотел на высшие чины и руководства. А они не решались его сместить, потому что старик был зубаст и восхитительно разбирался в обстановке. Гордей – единственный чиновник в Союзе, к которому Альб за все тридцать лет так и не нашёл подхода.
– Я не понимаю! Почему мы сейчас говорим о нём? – Альб кивнул на налитые соски любимой. Тильда понимающе ответила:
– Знаешь, у него печальная история. Он потерял жену. Он очень её любил… – она с сожалением выпятила губы.
– Я тебя умоляю! Потерял и что? От этого он не стал к нам лояльнее. Ты знаешь, я пытался. Он слишком себе на уме и, по правде – я вычеркнул его. Жду, когда Гордей уйдёт. Он дряхлеет и скоро покинет пост. Я лучше буду работать с его молодой сменой.
– С Роком Бруно?
– Ага. Я с ним встречался. Разумный парень.
Гордей, зная, что управлять порядком Топала ему оставалось недолго, продвигал своего человека – командира отряда Волки – молодого и амбициозного Бруно. И хотя Гордей в молодости был таким же резвым, но к старости утратил пыл и стал самым несговорчивым. Даже диктатор Барок Фьюзо не терпел Гордея. А Гордей, казалось, не терпел вообще никого. Кроме Рока, которого, по мнению многих, готовил в преемники.
– Знаю, – протянула Тильда. – Но Гордей важен.
– Ему недолго осталось… Давай закроем эту тему… – предложил Альб и смахнул локон со лба подруги.
– Знаешь, мне кажется, я знаю, почему Гордей такой несговорчивый, – Тильда опустила уголки губ вниз. Альб заметил печаль:
– Почему? – спросил он.
– Смерть жены! Питер! Это же даёт его психологический портрет.
Альб, припомнив, что Тильда – психолог с дипломом, не желая слышать о Гордее, ладонью закрыл ей рот. Тильда увернулась и укусила за палец:
– Вот скажи! – возмутилась она, когда он убрал руку. – Что делает человек, который теряет самого близкого человека, с которым прожил всю жизнь?
Альб намеренно съязвил:
– Находит другую!
Тильда свела брови и сказала с упрёком:
– Скажи спасибо, что по этой фразе я не стану строить ТВОЙ психологический портрет!
Альб усмехнулся:
– Ну и что же он делает?
Тильда сказала как само собой разумеющееся:
– Он ударяется в работу, Питер!.. Становится чёрствым червём! – затем отмахнулась, будто соглашалась. – Ну ладно… Или находит другую. Но ведь это не про Артура.
Альб рассердился:
– Этот тупой старикан отказывается подчиняться сокращению, ощетинился лучшим боевым подразделением в Союзе – дал волю своим Волкам. Думаешь, так легко к нему найти подход? Если знаешь – дай знать, – он ущипнул её за нос. – И если ты будешь портить эту ночь и дальше такими разговорами. Я спущусь за коктейлем и волью тебе его насильно!
Тильда грустно усмехнулась:
– Иногда, мне кажется, что я устаю от ответственности.
Она посмотрела в сторону потерянным взглядом и на мгновение напомнила наивную и слабую Марту в молодости. Ту, которая много лет назад взвалила на себя мужчину и протащила на плечах, преодолев с полдесятка километров. Своими тонкими пальчиками вцепилась, не бросив ношу, в попытке спасти. Спасти не вышло, но ведь она не сдалась, ни на мгновение. Марта выросла в бойца, который пережил, казалось всë. Боль и страх. Не струсила. Альб ответил:
– А у нас есть выбор?
Тильда сощурилась, похоже, думая о том же, и сердито рыкнула:
– Питер, пока ты не принесёшь мне бокал, я не перестану думать о работе!
Альб чмокнул в плечо, встал, накинул халат и спустился на первый этаж, туда где в барной стойке стояли бутыли. Он знал на ощупь, в какой нише расположена водка, различил в темноте контуры и поначалу, даже не подумал включить свет. Зная наизусть уровень, он налил на четверть водки и потянул за ручку холодильника. Дверца распахнулась и мягкий свет, ослепляя, разнёс по прихожей силуэты в комнате.
