Падение дома Орио. Том 1 - страница 8

– И тогда тебя не нашел бы Змей, и ты не встретила бы меня, – добавлял Лис.

Ольви немного скучала по Белке и Змею – раньше она не задумываясь могла обратиться к ним за советом, и теперь без них было как-то неуютно. С другой стороны, они уже научили её всему, что знали сами, и без их насмешливых замечаний Ольви ощущала себя гораздо свободнее. Они никогда бы не одобрили те места, в которых Синица теперь частенько бывала с Лисом.

В некоторых из них было шумно и весело, лились рекой темное вино и золотистый ликер. Здесь обитали юные поэты и художники, мисаны с алвоями – и никто не судил никого по знатности рода и чистоте происхождения, только по степени мастерства. Ольви разглядывала диковинные полотна, непохожие ни на что из того, что они изучали в пансионе – в одних угадывались силуэты из Расписной комнаты, в других были смешаны все стили с древности до современности, а чтобы вникнуть в третьи, требовалось выкурить по крайней мере две сигареты с дурман-травой.

Здесь стоял вечный запах красок и растворителя, раздавались тосты и песни, а каждый третий вечер разыгрывали пьесу, которую сочинял один из завсегдатаев, высокий молчаливый юноша без улыбки, с волосами светлыми настолько, что они казались белыми. Ольви пьеса не нравилась – там герои вынуждены были всю жизнь страдать за злодеяния своего прадеда: он когда-то обидел ведьму, и та прокляла весь его род. Только потеряв то, что каждому было дороже всего – любовь, ребенка, талант, состояние – они могли освободиться от проклятия и начать жизнь заново. На вкус Ольви, это было ужасно печально и несправедливо, и она всегда дергала Лиса за рукав, чтобы встать и уйти.

Да и в те ночи, когда не было пьесы, не стоило долго засиживаться – молодые люди, очень милые и остроумные в начале вечера, пьянели, соображали все хуже, повторяли одно и то же заплетающимся языком, кто-то засыпал прямо за столом, громко сопя.

А еще были мрачные кабаки на окраинах, в подвалах или полуподвалах, с закопченными стенами и тяжелыми дубовыми дверями. Попасть внутрь было не так-то просто: нужно было знать чье-то имя или тайное слово, или чтобы угрюмый киран-охранник знал вас в лицо. Лис-Пройдоха был известен и тут, и Ольви это уже не удивляло. Вслед за ним она ныряла в полумрак, пропахший крепким табачным дымом, садилась рядом с ним за стол у дальней стены, где играли в фишки и кости.

Она снимала капюшон и встряхивала головой, чтобы волосы рассыпались по плечам золотистой волной. Это неизменно притягивало взгляды – к ним садились за стол и вступали в игру. Игроки – темнокожие кираны с соломенной шевелюрой и грубыми лицами – заговаривали с ней, и Ольви, подавляя дрожь и стараясь не обращать внимания на предательский холодок в груди, улыбалась и принимала предложенные в шутку самокрутки. От крепкого табака кружилась голова, боль сжимала виски, но она докуривала самокрутку до конца под восхищенный свист и одобрительные хлопки по столу.

Здесь пили огненную воду и крепко выражались, здесь играли на деньги – об этом способе Змей в свое время умолчал. Лис тоже иногда играл, но, выиграв немного, быстро выходил из игры. Ольви поддерживала его радостными вскриками и хлопала в ладоши: такова была ее роль. Другие игроки не были в обиде – Лис почти всегда приводил с собой студентов-новичков, и многие потом просили привести их снова и снова.

Много где еще Ольви побывала с Лисом, но раз в семь-восемь дней он отправлял ее обратно в пансион очень рано, а сам исчезал неизвестно куда. На все расспросы отвечал отрывисто и резко: «Это место не для девиц высшей расы». Ольви вспыхивала от негодования: можно подумать, игровые кабаки были таким местом! Нет, терпеть это дальше было просто невозможно. Она твердо решила выяснить, где он пропадает.