– Как ты надеешься пройти сквозь заградительное поле?
– Я надеюсь усадить вас всех в кресла и затормозить, – спокойно ответил корабль.
– Лихо! – отреагировал Ястреб и, не дожидаясь дальнейших разъяснений, устроился в противоперегрузочном кресле.
Перехватчики наконец выбрали оптимальный режим полета и перебросили энергию с силовых установок на пушки. «Алия» бесстрастно зафиксировала несколько легких повреждений и включила аварийную перекачку биомассы в пространство между наружной и средней обшивками. Сон услышал, как негромко взвизгнули скоростные насосы и заработали заслонки трубопроводов системы ремонтной подачи целительного вещества. Перехватчики сомкнули кольцо плотнее и увеличили угол атаки. Теперь от лучевых ударов оставались не длинные серые шрамы, а широкие овальные дыры. «Алия» предусмотрительно заполнила промежуток между средней и внутренней обшивками специальным активированным биосоставом, и лучевая атака сразу же превратилась в принятие «солнечных» ванн. Попадая на новый состав, лучи только уплотняли его, делая идеально гладким и почти стопроцентно зеркальным, то есть отражающим и рассеивающим любое излучение. Электронные пилоты перехватчиков, однако, не удивились такой высокой живучести биомеханического корабля. Многие из них находились на той же ступени развития боевой техники и совершенно точно знали, что и в какой последовательности следует предпринять для уничтожения врага. Лучи атакующих перехватчиков вдруг перестали плавить обшивку «Алии», но не исчезли, а лишь снизили свою мощность. Теперь они превратились в целеуказатели для систем наведения ракет.
Сон зябко передернул плечами и молча кивнул Волку. Механик принялся разворачивать над консолью управления кораблем дублирующий пульт пилотирования и пуска ракет. Ястреб, не вставая с кресла, положил руку на плавающие под его длинными пальцами клавиши ускорения и торможения. Капитан тоже улегся в кресло и сместил текущее изображение боевой ситуации так, чтобы оно повисло напротив глаз. Экипаж приготовился принять управление на себя в случае, если одна из ракет противника попадет в биомодуль.
– Пять секунд до торможения, – неожиданно объявила «Алия».
Застигнутый ее предупреждением врасплох, Волк перестал настраивать дублирующий пульт и снова рухнул в свое кресло. Находившаяся в соответствии с корабельным расписанием здесь же, на мостике, Скала заняла положенное место еще до того, как «Алия» предупредила о возможности тормозных перегрузок. Ей в космическом бою отводилась роль наблюдателя, а таковые, если только не предполагался абордаж, всегда сидели пристегнутыми к креслам.
Сон увидел, как из пусковых установок перехватчиков стартовали и стремительно понеслись наперерез «Алие» ракеты. Когда до изъеденных лучами и пенящихся от затягивающей пробоины биомассы бортов баргонского корабля ракетам оставались считанные километры, биомех резко уменьшил тягу разгонных двигателей. Сразу же после этого он включил замаскированные в носовой части не менее мощные двигатели экстренного торможения. Капитан почувствовал, что на его плечи наваливается страшная тяжесть. Разгонные перегрузки были плавными и направленными в совершенно противоположную сторону, а потому гораздо более привычными. Запомнив, для пополнения жизненного багажа, новые ощущения, Сон принялся ждать, когда наступит облегчение, но «Алия» не спешила. Прошло не меньше минуты, и капитан уже начал беспокоиться, не получила ли повреждение от такой нагрузки сама «Алия». Ведь мозг корабля был всего лишь сгустком нервных клеток, а значит, реагировал на торможение почти так же, как люди или андроиды. Но биомеханизм «очнулся», и пытка прекратилась.
