В тот момент, когда сержант вздрогнул и поднял глаза, Этон выхватил из наплечной кобуры пистолет и сильным толчком широко распахнул дверь. Он ударил по кнопке висящего на переборке интеркома, рявкнул, чтобы пришла охрана корабля, и решительно шагнул внутрь. Встав над коленопреклоненными фигурами, капитан угрожающе повел в воздухе дулом тяжелого лучевого пистолета.
К нему обернулись бледные лица, искаженные виной и страхом. Квейл попятился, захлопнув книгу, и вид у него был как у крысы в ловушке.
– Травматики!
Этон бросил это слово как плевок. Известно было, что объявленная вне закона ересь сумела просочиться и в Армию Времени – по очевидным причинам хрононавты были благой почвой для ее ядовитого семени, – но капитану даже в страшном сне не снилось, что на его корабле появится не один еретик, а целая секта. Он был не в силах поверить своим глазам.
В коридоре послышался торопливый стук тяжелых сапог по металлу. Интерком затрещал и произнес:
– Как там у вас, капитан?
– В порядке, лейтенант. – Капитан узнал голос с мостика. – Пришлите сюда утешителя Фигеля.
В дверях замаячили дюжие фигуры охраны. Этон обернулся – стражи порядка поражение заглядывали внутрь. На несколько секунд повисла напряженная тишина.
– Вы бы не трогали нас, капитан, – прозвучал наконец порывистый испуганный голос Квейла. – Иначе ваша душа канет в пучину..,
– Молчать! – Этон был потрясен и оскорблен наглостью богохульника.
Протолкавшись между охранниками, появился корабельный утешитель Фигель. При виде стоящих на коленях, но в то же время далеких от покорности фигур и сверкающих глаз Квейла из глубины капюшона священнослужителя донесся глубокий вздох. Утешитель Фигель начертил в воздухе знак круга и вытянул руку перед собой ладонью вперед.
– Изыди, Принц Отвратный, – торопливо забубнил он. – Изыди и пропади в глубинах времени, сними заклятие и скверну с этих слуг Господних..
Травматики мгновенно обернулись на звуки голоса Фигеля и все, как один, сделали в его сторону странный жест, сложив по-особому пальцы правой руки, как будто пытаясь оградить себя от наговора или порчи.
Квейл дико рассмеялся:
– Это ты не оскверняй нас своими пустыми заклятиями, поп!
Не обращая внимания на грубости, отец-утешитель Фигель начал перечисление святых имен, извлекая из-под складок своей мантии похожую на вазу вместительную чашу.
– Уведите их и заприте в камере! – гневно приказал капитан Этон. – Адмирал Хайт решит, где состоится трибунал – на его флагмане или в Хронополисе по возвращении.
Охранники начали выволакивать еретиков из помещения. Утешитель Фигель, бормоча себе под нос молитвы, вовсю брызгал по сторонам освященным вином: на стены кладовой, на самих сектантов, на металлический пол.
И тут по коридорам и отсекам корабля пронесся раскатистый удар гонга.
Из интеркома донесся голос лейтенанта Харса:
– Капитан, получено сообщение с флагмана. Обнаружен противник, идущий на цель.
– Сейчас буду, – ответил Этон.
Он поспешно направился к тралу, но сержант Квейл, вырвавшись из рук полицейских, сковывавших еретиков Наручниками, преградил ему путь:
– Мы нужны вам, капитан! Я вам нужен. Никто лучше меня не справится с компьютером управления огнем!
Утешитель Фигель плеснул в лицо сержанта целую пригоршню святого вина:
– Ты осквернил себя преступной ересью, преступил заповеди Господни…
– Позвольте мне выполнить мой долг, – продолжал взывать Квейл к Этону. – Сейчас не время ослаблять корабль. Пустите меня за компьютер… – Он съежился от страха. – Потому что я не хочу утонуть в страте… без…
