– И так далее и так далее, экспоненциально, – согласилась Зула.
Теперь все начинало проясняться. В физическом мире, где жили они с Корваллисом, имелось такое-то число живых. Актуарные таблицы показывали, сколько они проживут, что позволяло планировать дальнейшее расширение и поддержание ИСОП. Денежная сторона тоже была предсказуема. Сейчас большинство подписывалось на финансовый пакет – по сути страховой полис, гарантирующий, что после смерти их отсканируют и смоделируют в обмен на регулярные выплаты при жизни плюс финальный платеж по завещанию. Те, у кого не было средств на такие полисы, могли попасть в систему иначе, например работая охранниками, механиками, строительными рабочими. Так или иначе, все это рассчитывалось исходя из демографической статистики. Земельные участки и Строения были достаточно предсказуемой частью схемы. Да, птицы и пчелы самовоспроизводились, но их моделирование стоило не так уж дорого.
Самовоспроизводящиеся сущности человеческой сложности – совсем другое дело. Никто из мертвых не умел создавать новую жизнь, так что до сих пор такой проблемы не возникало.
– Вообще-то меня это давно заботит, – признал Си-плюс. – Я их регулярно проверяю. Как заботливый дядюшка. Смотрю на их скорость сжигания капитала.
– И?…
– Довольно долго это были монотонные пилообразные импульсы. Как поначалу у Мозга Доджа.
Зула по долгому общению с гиками знала, о чем речь. Про себя она называла такие импульсы «сизифовыми». Это напомнило ей о книге Д’Олеров, а значит, и о Софии.
– То есть они растут до какого-то уровня, затем падают до нуля.
– Снова и снова. Я перестал смотреть.
Однако по движениям его рук и глаз Зула видела, что сейчас он смотрит через очки последнюю статистику темпов сжигания. От воспоминаний у нее потекло из носа. Она вытащила из сумки бумажный носовой платок.
– Угу, – сказал Корваллис. – Шесть недель назад они оба пробили потолок. Стали потреблять гораздо больше ресурсов. И с тех пор потребление росло. Они вышли из Сада, спустились к Рассаднику, двинулись на запад и…
– Что?! Что такое?! У тебя такое лицо, будто ты привидение увидел.
– Да. Увидел, – сказал Корваллис. – С ними Мэйв. Она умеет летать.
Они снова пригласили Метатрона, гадая, что известно его удаленным операторам. Могут ли те отследить участившееся дыхание и пульс? Подслушивал ли робот через стену? Когда Си-плюс проверял статистику по беглым процессам и сопоставлял ее с данными Мэйв, оставил ли он в сети дорожку из хлебных крошек, по которой идут теперь Эловы ищейки?
Не для того ли прислали Метатрона, чтобы вызвать у них именно такое поведение?
– Зачем вы здесь? Что вам нужно? – спросила Зула, не давая Корваллису времени осложнить все еще больше.
– Я представляю интересы Эла, – сказал Метатрон. – И я здесь, чтобы четко заявить нашу позицию.
– В чем она состоит? – спросил Корваллис. – Мы будем признательны, если вы ее изложите.
– Мы считаем, что нынешние действия ВоЖда…
– Кого, простите?
– Возрожденного Ждода.
– Хорошо, продолжайте.
– Что эти действия, пусть и осуществляемые в чрезвычайно малом масштабе, имели очень значительные последствия. Что они враждебны и чреваты катастрофой. Короче, что они носят характер войны.
– Что? Ты правда произнес слово «война»? С твоей программой все в порядке? – резко спросила Зула.
– Моя программа исправна, и мой выбор слов тщательно обдуман и санкционирован высшей властью.
