Падение к тебе - страница 2

Я замялась, схватившись за изумрудный кулон на серебряной цепочке, который болтался на моей шее. Я всегда крутила его в руках, когда нервничала.

– Дело не в этом… Меня уволили с последней работы.

– Почему?

– Не хочу говорить, – прошептала я, краснея.

Тео молча достал телефон из кармана и повернул экран ко мне. На нем было изображение из «Хэндс-офф» – скриншот с моей фотографией. На снимке, который я ненавидела всей душой, я выглядела немного ошалело, но до безумия счастливой. Фотка с моего пропуска в редакцию. Тогда я только устроилась в «Габбер», и это был лучший день в моей жизни. А теперь на фото крупными красными буквами было написано: «НЕ НАНИМАТЬ»

– Что же ты сделала? Пропустила дедлайн? Забыла запостить тест «Какая ты пицца»? Или… переспала с СЕО? – с легкой усмешкой произнес он.

Я поморщилась от последнего вопроса. Лицо Тео вновь стало серьезным, но в уголках глаз я заметила легкие морщинки, как будто он едва сдерживал улыбку.

– Да ладно? Неужто, в яблочко? Влад Стокхайм, эталон профессионализма. Мечта каждой домохозяйки, звезда соцсетей, неприкосновенный король, папочка Влади? Белый забор, американская мечта – два блондинистых ребенка и жена-модель, – Тео засмеялся и откинул голову на спинку кресла, выпуска изо рта дым колечками. Смех у него был недобрый, – Этот Влад Стокхайм потрахался с безликой, безымянной сотрудницей? Расскажи-ка мне все пикантные подробности. – Тео уставился на меня, зажав сигарету белоснежными зубами. Для него это был прекрасный шанс вынюхать грязь о человеке, который заказывает рецензии для альбомов «Ноуздайв». Но для меня это было не просто сплетнями, это было тем, что разрушило мою жизнь. Мое лицо пылало от стыда, я ощущала, как сжимаются горло и грудь. Слезы собирались в глазах, а голос был сухим и хриплым, как наждачная бумага.

– Я не спала с ним. Я отказалась. И он разозлился. Настолько, что решил сломать мою карьеру.

Я подняла взгляд на Тео, его лицо сново было каменным, но в глазах появилась новая искорка. Если бы я была немножко наивнее, то подумала бы, что это уважение.

– Ты разозлила одного из самых влиятельных людей в Нью-Йорке, и он выгнал тебя? История стара как мир.

– Вы мне верите?

– Конечно. У самых всенародно любимых и безобидных людей самые темные секреты, – сказал Тео, затушив сигарету в блестящей серебряной пепельнице.

Невольно выдохнув с облегчением, я закрыла глаза. Когда я рассказала Анжеле, что именно Влад домогался меня, она выругалась мне в лицо и высмеяла. Его образ был слишком безупречным. Он был слишком любим СМИ, которых он держал в своих железных кулаках. Все было тщательно отредактировано и отполировано целой армией людей, которым ежедневно платили за то, чтобы они пели ему дифирамбы. Выкладывали гифки с Владом, где он обнимал щенков в интервью, целовал свою идеальную жену, играл в бейсбол с двумя идеальными детьми. Всем было известно, что у Влада есть привычка затаскивать красивых молодых сотрудниц в копи-румы7 и лапать их, угрожая их карьере. Ему просто нравилось ощущать эту силу. Никто ничего не мог сделать. Я пыталась поговорить с несколькими девушками в «Габбер», когда собирала вещи, но все они отворачивались и говорили, что не могут ничего сказать. Влад бы уничтожил их, как он уничтожил меня.

– Эмеральд?

Я покачала головой, заталкивая в самые дальние уголки разума образ Влада.

– Да?

Я посмотрела на абсолютно безэмоциональное лицо Тео. Один глаз прищурен, чтобы дым не попал. Даже с такой кривой рожей он выглядел как модель с обложки.