На этот раз они будут носить его с собой осознанно, а не для подражания.
✦ ✦ ✦
Небесный стражник положил меня у входа в палатку, в которой орудовала рыжеволосая целительница и ушёл.
– Тоже нога? – скользнула целительница взглядом по моей распухшей и покрытой кровавой коростой конечности. – Низкие знают ваши слабые места. Туда и бьют.
– На меня бревно свалилось, – ответил я. – С той крыши, которую я же и обрушил.
Женщина быстро взглянула мне в глаза:
– Так ты Самиран Саран? Тот молодой герой, о котором говорили старшие воины?
– Возможно.
– Если так, то спасибо тебе.
– Хм?
Женщина пояснила:
– Если бы ты не обвалил крышу, позволив нашим воинам быстро проникнуть в крепость, то возле этой палатки лежало бы намного больше воинов, накрытых смертельным покрывалом.
– Я просто выполняю своё предназначение, светлая госпожа, – скромно ответил я.
Я лежал на земле и смотрел, как рыжая целительница, стоя на коленях перед спящим воином, водила по его ноге, где краснел широкий шов – место сращивания обрубка и культи. Я слышал, как шелестели мускулы и потрескивали кости, соединяясь. Кожа отвратительно растягивалась и лопалась, потом заново срасталась, а ненужные лоскуты отваливались.
Я перевёл взгляд на целительницу.
Кстати, женщина симпатичная. Старовата для Самирана, но в самый раз для Дениса Лаврова. Ей чуть за тридцать, лицо и руки полноватые. Под заляпанной кровью серой робой угадывались очертания пышного тела.
Особенно же её отличали густые рыжие волосы. Такое – редкость для дивианцев. Как и белые локоны Реоа Ронгоа.
Хм, интересно, а не являются ли представители сословия Возвращающих Здоровье потомками какой-то одной расы? Слишком уж целители не похожи на воинов. Те чаще смуглые и черноголовые.
– Простите, что отвлекаю, – сказал я. – А вас как зовут? Моё имя вы уже произнесли…
Женщина отняла руки от воина и стряхнула густую кровь:
– Прости за мою грубость, слишком занята этим бедолагой. Я – Алама из рода Тахика.
– Вы в каком отряде?
– Ни в каком. Но можно сказать, что Илиин Раттар мой старший. Он позвал меня поработать в низких царствах, так как целители из отрядов не всегда справляются.
Алама рассказала мне, что работа внизу всегда считалась уделом молодых целителей. Занимаясь ранеными воинами, они набирались знаний и опыта и усиливали Линии.
– Но вы не похожи на малоопытную ученицу, – заметил я.
Женщина убрала руки от спящего и пригласила меня лечь внутри палатки. Я вполз и разлёгся.
Алама дала себе несколько минут отдыха. Помыла руки в деревянной бадье, достала из сумки кувшинчик воды и коробочки еды. В одной из них я увидел такие же цветы, какие любила есть мама Самирана. Подумалось, что это не просто совпадение. Эти цветы – какая-то озарённая еда, необходимая целителям.
– Я не ученица, – ответила наконец Алама. – Просто из-за… из некоторого переизбытка целителей на Дивии работы мало.
Женщина положила руки на мою разбухшую, иссечённую кровавыми швами ногу. Ноющая боль усилилась, ногу словно стянуло железным раскалённым обручем, который продолжил сжиматься.
– Тот, кто восстановил твою ногу, допустил несколько ошибок, – предупредила целительница. – Нужно поправить твою кость. Иначе у тебя останется уродливый бугор. А зачем такому красавчику бугры на стройных ногах?
– Совершенно незачем, госпожа, – согласился я.
– Будет больно.
– Уже больно.
– Я могу навести на тебя сон. Проспишь до самого вечера, как этот бедолага. – Она показала подбородком на бывшего одноногого воина.
