Целый год она забывала. И вот, когда уже забыл я, она вдруг вспомнила.
– Соболевский, я принесла тебе Данте.
– Спасибо, Лариса Васильевна, – ответил я сдержанно, изо всех сил пряча свою радость.
Она отдала книгу с видом благодетельницы. И тут же оставила меня в покое. Но разыскала Харьковского и принялась донимать его, чтобы тот устроил нам встречу. Редкостный такой идиотизм. Вообще-то, я знал, что она пришибленная. Это меня не удивило. Удивился я себе.
Как только Харьковский сообщил мне, что этого Данте она мне подарит за ночь любви, так я сразу и совершенно искренне ответил:
– Славик, за эту книгу я могу переспать хоть с чертом!
И тут же подумал: «Зачем переспать, если книга уже у меня?»
107. Данте и моя Беатриче
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу…
Самое время почитать про ад. Ближе познакомиться с местечком, которое тебя ожидает…
Но Харьковский почему-то не воспринимает Данте. Я выучил наизусть три песни. Читаю ему, читаю, глядь – уже спит, подлец! Или если не спит, то по глазам видно, что где-то уже далеко, у какой-то бабы.
Что ж, последую и я к ним. В конце концов, без них бы не было и Данте.
Вчера пришло письмо из Мирного.
Здравствуй, Алексей!
Странно получается, я и моя подруга получили одинаковые письма. У вас там в Таганроге что, организован кружок любителей письма? Скажу прямо, я сейчас пишу только потому, что хочу знать, кто сочиняет все это? Ты? Сопилкин? Или вся группа? Если ты переписываешь чужие письма, то, пожалуйста, не пиши мне больше.
А вообще-то, ты вовремя прислал свою фотографию. Я посмотрела на тебя и пришла к выводу, что все-таки ты пишешь сам. И если это действительно так, то продолжим нашу дружескую переписку. Кроме тебя, мне пишут еще 17 мальчиков, и все они хорошо эрудированны.
Теперь о твоей фотографии. Если тебя интересует, какое впечатление она произвела на меня, то могу тебя огорчить. На внешность ты не из красавцев. Но мне нравишься. Свою фотографию я выслать не могу, у меня попросту нет подходящей фотографии. Да и вообще, я сначала должна убедиться, что моя фотография не станет достоянием всей группы.
Что касается нашей с тобой встречи летом, то я, Алексей, не разделяю твоей уверенности. Я сама не знаю, где я буду летом. Если мне из Москвы придет положительный ответ, то до августа я буду дома. Если отрицательный, то меня дома не будет вообще. Это означает, что в мае я поеду работать в Москву.
Ну вот, пожалуй, и все.
Да, Алексей, не называй меня, пожалуйста, Наденькой и тем более родной. Извини, но мы с тобой еще не так близки.
До свидания, Надежда.
Не скажу, что письмецо это привело меня в восторг. Скажу, что совсем не хочется на него отвечать. И не потому, что получил мало удовольствия от прямоты ее и здравомыслия. Просто мне показалось… Нет, просто, как охотник, который на нюх улавливает невидимый дымок далекого костра, я учуял в этом письме присутствие самовлюбленной дуры.
Это печально. И это не вдохновляет.
С утра ко мне прикатил Сопила. Морда у него была такая счастливая, будто урвал он сорок сеансов одновременно.
– Леха, я письмо получил!
– Поздравляю. А чему радуешься? Она уже едет?
– Ага!.. На вот, читай!
И я прочел:
Привет, козел безрогий!
Читать, конечно, ты будешь не один, поэтому обращаюсь ко всем.
Что, позабавились? Делать не фиг, так решили судьбу дрочить? Но у нас тут своих мудаков хватает.
