– Вы идите. А тут управлюсь, и после в чулан занесу, – молвила из кухни хозяйка дома, – А что там у вас?
– Товар разный. В электричках торгуем, – пояснил Дмитрий Кириллович, прихлебывая горячий чай, – Там много всякого. Они тяжелые. Лучше мы сами донесём.
– Ну, так, снесите, – согласилась она, – Чулан знаешь где, – бросила, не отрываясь от плиты, – Только ключ с собой не уносите. Мне ещё в доме прибрать надо.
* * *
Иван с Николаем, прикрыв за собой дверь, понесли сумки в большой чулан, расположенный в сенях, сразу возле встроенного туалета, откуда доносились не самые приятные запахи из наполненной за долгую зиму выгребной ямы. Пока они их устраивали возле полок со слесарным инструментом, мимо деловито проплыло несколько тяжелых, мохнатых мух. Не обращая ни малейшего внимания на посторонних, они стали медленно кружить над каким-то большим мешком, стоявшим в углу, наполняя помещение кладовки глухим урчанием самолетных моторов. Видимо за долгие годы своей старательской деятельности эти твари привыкли к тому, что в этом доме никто их особенно не беспокоит излишним вниманием. Одна из них явно заинтересовалась содержимым внесенных больших сумок, отделилась от звена и приземлилась на край. Но, не успев подойти к толстой металлической застежке, стремительно взмыла вверх, преисполненная невыразимого удивления от той бесцеремонности, с какой круглолицый великан решительно отогнал её, едва не шлепнув растопыренной ладонью.
– Ружье не забудь, – прогремел он, обращаясь к знакомому и хорошо пахнувшему человеку.
– Ага, – буркнул тот и сгреб с полки длинный, холодный, металлический предмет с деревянной накладкой, – Сигареты давай.
– Патроны возьми.
Высокий расстегнул сумку, извлек пять пахучих белых пачек и передал их второму, который распихал их по карманам. Затем снял с гвоздя кожаный пояс с пристегнутой к нему тяжелой коробочкой и опоясался им под ватником.
– Фонарик-то есть? – поинтересовался.
– Точно. Фонарик взять нужно, – согласился круглолицый, снова запустил руку в сумку и достал маленькую коробочку, – Хорошо, что ими торгуем, – закрыл застежку, – Далеко будет отсюда?
– Километра два.
– Давай, выйдем по-тихому. Чтоб Димыч не увязался. Быстрее управимся.
– И то верно. Куда малому в такую даль топать.
Они вышли, оставив принесенные вещи за плотно закрытой дверью, полной широких щелей и дырок, даже не подозревая о том, сколько любопытных глаз, ног и усов тут же устремятся к свежепринесённыму имуществу в надежде найти для себя что-нибудь вкусное и интересное.
* * *
– Что-то долго они там возятся, – насторожился Дмитрий Кириллович, ставя пустую чашку на стол.
– Вань! А, Вань! – крикнула в глубину дома его жена, снимая большой ложкой пенку с закипающего супа, – Ты, чего это там, а?
– А папка с дядькой ушли, – прозвучал в ответ из сеней детский голос.
– Как это ушли? Куда это ушли?! – встрепенулась женщина.
– Ружье взяли и ушли, – пояснил другой, не менее звонкий.
– Вот как? Всегда он вот так. Ничего не скажет и уйдет. Куда этого его понесло? – озадачилась хозяйка.
– К гроту они отправились, – пояснил маленький гость, – Динозавра смотреть.
– Вот, дурак, так, дурак! Мало того, что себе, дурак, голову забил всякой дурью. Так теперь ещё и людей на дурь свою подбивает. Ну, я ему задам, когда он вернётся! – многообещающе выразила супруга многогранность своих семейных отношений.
– Зачем же так сурово? У человека цель в жизни появилась, – возразил ей маленький собеседник, потерявшийся за большим заварочным чайником.
