– А почему касса тут не работает? Билетов купить негде, – перешел в наступление человечек маленького роста.
– Так закрыли. Сокращение им вышло. Ездить-то некому. Так оно и ничего. В вагоне потом купите. У контролеров. Скажите, мол, тут сели. Они знают. Все так говорят. Даже те, что раньше садятся… Хе-хе… Сразу вам выпишут. К нам-то чего пожаловали? Приехали к кому или так местами нашими интересуетесь? – присел мужик на краешек скамейки, явно располагая временем для долгой беседы и, продолжая вопросительно вертеть в руке мятую папиросу.
– Так интересуемся, – буркнул малыш, – Места у вас тихие. Вот, думаем, дачу купить.
– Дай, ты, ему прикурить. Не обеднеем, – заметил спортивного вида парень.
Гномик в мешковатой курточке отодвинул в сторону пачку печенья, встал ножками на скамейку, расстегнул ближайшую к нему сумку, чуть ли по пояс погрузился в неё и зашуршал полиэтиленовыми пакетиками.
– Нафига, ты, тут всё перерыл. У меня же всё было разложено, – проворчал и вскоре извлек одноразовую пластмассовую зажигалку, – На, – протянул мужику.
– Благодарствую, – принял тот и прикурил, – Меня, кстати, Ваня зовут, – протянул парням нечистую, лопатообразную, растопыренную ладонь.
– Коля, – брезгливо шлепнул по ней большой, – Николай, – уточнил.
– Дима, – осторожно подал ручонку маленький, – Дмитрий Кириллович, – тут же поправился.
Местный весьма деликатно объял его кисть своей теплой пятерней и выдал вместе с густым облаком едкого, табачного дыма:
– Не советую тут ничего покупать.
– Это почему же? – неприятно скривился Дмитрий Кириллович, чуть не чихая.
– Потому как, потом пожалеть можете. Да, поздно будет. Продать-то вам всякий продаст. Пустых домов много. Только покупателей нет. Места гиблые, – снова пыхнул Иван своей папироской, – Сгинуло всё. Даже магазин скоро закроют. А тут ещё Ящер.
– Карантин, что ли? – уточнил маленький собеседник.
– Обыкновенный. Двухметровый, – почти выругался мужик.
– В смысле такой болезни скота? – поправил его коротышка.
– В смысле такой скотины размерами вон с эту иву, – кивнул головой местный на густой куст, растущий по другую сторону железнодорожного пути, – Завелась сволочь. Людей жрёт. А ведь кто-то его кормит. Прикрывает. Скоро всех нафиг тут пожрёт.
– Ври больше, – усмехнулся Коля.
– Сам видел. Вот как тебя, – заявил мужик с таким видом, словно речь шла о чём-то совершенно обыкновенном, можно сказать, повседневным, что случается с каждым и потому совершенно не нуждается в каких-либо доказательствах.
Возникла некоторая, неудобная пауза.
– И как это понимать? – осторожно поинтересовался Дмитрий Кириллович.
– Так и понимать, – глубокомысленно заметил Иван, пыхнув в последний раз остатками папиросы, – У вас закурить будет? А то вот, мои, кончились, – отщелкнул от себя на железнодорожный путь дымящийся окурок.
Недвусмысленный намек на условия прояснения ситуации парни восприняли правильно и потому, выдали рассказчику три дешевые сигареты отечественного производства.
– Ну, так, ну, так, – оценил мужик подношение, раскуривая одну из них, а две другие, опуская в свой бездонный карман, – Благодарствую. Ну, так вот… Магазин у нас плохо работает. Не каждый день открывается. Совсем мы тут лебедой заросли. Никакой культуры не осталось. Но это дело десятое. Беда в том, что Ящера этого никто больше не видел. Один я. А то бы тут сейчас было…
– Ты, дядя, не тяни. По существу рассказывай, – поторопил его коротышка.
