– Оттуда!
– Ворон, Крикун, прочешите все!
Через пять минут послышался доклад Ворона:
– Нашли! Это рюкзак!
– Здесь еще ноут! – добавил Крикун.
– Тащи сюда! – Дед повернулся к Бушу. – Выжми все из этого ноута!
* * *
Россия, г. Москва
Ближе к полудню Пахотин привез в штаб Мардаря Павла Анатольевича, которого полковник сразу не признал, настолько изменилась его внешность. Холеный и презентабельный вид говорил о том, что ему повезло больше чем бывшим коллегам по космическому цеху. Вахрушев выглянул в окно и увидел, как нервно топчутся перед зданием секьюрити Мардаря. Служба безопасности штаба не пропустила их на КПП.
– Где ты его отыскал? – спросил Вахрушев зама.
– В аэропорту. Еле выловил. Ни в какую не хотел ехать. Вырвался и побежал в зону досмотра. Пока оформил разрешение, он уже на борт пробрался. Пришлось с самолета снимать. Так что свидетель взвинчен, лучше тебе с ним самому поговорить. Кстати, он сделал три пластические операции и больше не занимается наукой. Теперь он руководитель, как он выразился, маленького заводика по выпуску ювелирки в Тушино.
– Вот как? – усмехнулся полковник и взглянул на часы. – Я жду Авилова. Мне он больше интересен.
– Поговори с Заводиком, – съехидничал Пахотин. – Как только Авилов нарисуется, я тебе маякну. Да, к сведению, папик у Заводика – бывший замминистра обороны.
Вахрушев присвистнул, теперь он понял, почему заместитель так усердно скидывал на него свидетеля.
В конференц-зал заглянул Ильин и без предисловий возбужденно доложил:
– Вера Новак эмигрировала в США в 1993 году!
– А дочь? – полковник осел.
– Я списался с одной из ее одноклассниц, она сказала, что Злата сразу после школы вышла замуж за иностранца и уехала за границу.
Вахрушев округлил глаза.
– Каким образом жена и дочь Новака могли беспрепятственно уехать из Киргизии? В какую страну уехала дочь, тоже в Штаты?
– Она не знает, но дала имена, с кем девушка дружила, может, они знают больше. 31 августа 1991 года Киргизия провозгласила о своей независимости. Дочь Новака пошла в школу с шести лет, я подсчитал, закончила она в июне 1992-го. А, значит, легко могла уйти от российских спецслужб.
– Ищи! Мне нужны обе! Если Новак свалил за кордон, сейчас непременно рядом с семьей, – Вахрушев прихватил кружку кофе из кухни и прошел в допросную.
Мардарь от нетерпения ерзал на стуле. Руки машинально искали телефон, но вспоминая, где он его оставил, Павел Анатольевич приходил в еще большее смятение. Вахрушев оценил свидетеля. Мардарь был явным любителем потягать железо. Щеголеватый костюм тянул на пару-тройку тысяч евро, а часы и перстень он даже не осмелился оценивать.
– Итак, Павел Анатольевич, вы знаете, зачем мы здесь.
– Мне сказали, но я совершенно не понимаю, чем я могу вам помочь? Я не занимаюсь больше наукой, тем более не имею дело с оборонкой. Вся та история с Новаком для меня поросла толстым слоем плесени. Мне срочно нужно вылететь в Милан, я опаздываю на деловую встречу.
– Могу с уверенностью сказать, что ни в какой Милан вы не полетите, по крайней мере, сегодня.
– Безобразие! Кто вы такой? Что себе позволяете? От вашего самоуправства пострадает мой бизнес!
Вахрушев представился по форме и протянул приказ с полномочиями. Увидев, кто подписал приказ, Мардарь мгновенно остыл и подобрался.
– Я готов сказать все, что знаю, только умоляю вас, давайте покончим с этим как можно быстрее.
