- Всё хорошо? – тяжело дыша, спросила я, только сейчас осознав, что крепко сжимаю широкие плечи Саида. А ведь иначе никак, если отпущу, то упаду.
- Да, - выдохнул он мне в губы, осторожно убрав мои руки и пригвоздив их над головой. Чувство незащищенности немного сбило меня с толку, но губы Падишаха быстро вернули равновесие.
Мы целовались до какой-то животной потерянной страсти, до онемения в губах, до обжигающей лавы, что заструилась по венам, распаляя без того чувствительную кожу. Как-то по-дурацки всё это выглядело. Я, он, мы в коридоре, будто подростки.
Падишах стряхнул с себя пальто, не разрывая поцелуя и буквально вжал в стенку, опуская руки ко мне на талию. Голова закружилась, а внизу живота всё стянулось в горячий узел, от которого хотелось выть. Боже! Я уже и забыла, что такое обычный нормальный оргазм. Безумие какое-то!
Саид подхватил меня на руки, так легко и непринужденно. Есть ли хоть что-то, что ему не под силу? Я обвила руки вокруг его шеи, прижимаясь щекой к щеке. Такой теплый… Падишах отнёс меня в комнату, что находилась на втором этаже. Дом казался большим, во всяком случае для одного человека. И зачем столько площади? Одна только комната была размером с квартиру тёти Шуры, без учета кухни и ванной.
Саид поставил меня на ноги, провел руками по волосам, при этом не прерывая зрительного контакта.
- Ты очень красивая, Аврора, - шепчет с какой-то новой ноткой в голосе. Не могу разобрать что это. Искренний восторг? – Даже не знаешь, насколько ты красива. Я научу тебя это видеть, чувствовать в себе, - он поцеловал меня, перемещаясь к шее, касаясь руками моей обнажённой поясницы.
От прикосновений Саида становилось невыносимо жарко, даже горячо. Сама не заметила, как мои пальцы потянулись к ряду пуговиц на белой рубашке. Я справилась слишком быстро с каким-то нервным вожделением и через секунду Падишах отбросил рубашку в сторону. У него было красивое тело, идеальное, пропорциональное. Широкие плечи, узкие бедра. Кажется, это лучший образец мужской фигуры. Я не удержалась и коснулась губами ключицы, что так идеально ровно проступала под смуглой кожей. Саид обнял меня, зарылся носом в мои волосы.
Всё это было запредельно странно, потому что я совсем иначе представляла наше уединение. Мы будто сто лет уже знакомы, трепетно влюбленные, разлученные и вот снова нашедшие друг друга. Не бывает так, чтобы сходу с такой болезненной нежностью, в смысле не с человеком, которого почти не знаешь и когда страсть хлещет через край, будто Падишах видит во мне другую.
- Ты такой странный, - прошептала я, запрокинув голову, чтобы лучше видеть Саида. Он очень высокий и рядом с ним я чувствую себя меньше, чем есть на самом деле.
Падишах ничего не ответил, он увлек меня в поцелуй, затем резко снял мой несчастный свитер и швырнул его куда-то в сторону. В глазах блеснуло что-то нехорошее, необъяснимое. Саид, не сводя с меня взгляда, сел на край кровати и протянул мне руку. Я приняла ее, и он тут же усадил меня на колени и завел мои ладони за спину, открывая полный доступ к груди. Сжимая одной рукой мои запястья, другой Саид расстегнул застёжку на лифчике, что располагался спереди и припал губами к уже давно затвердевшим соскам. Я охнула и выгнулась, зажмурившись от острого чувства наслаждения. Падишах крепко меня зафиксировал и теперь игрался с моим сосками, облизывал их, посасывал, несильно прикусывал. А я не могла сдержать стона и бедра будто сами собой принялись раскачиваться. Было и хорошо и даже чуточку больно, словно играли на оголенных нервах.
