К ужину у меня дико раскалывалась голова. Когда я села за стол, Томас уставился на меня с выражением ужаса на лице.
– Боже, что ты сотворила со своими волосами? – Он разинул рот от изумления и, не сводя с меня глаз, расстелил на коленях салфетку.
– Решила попробовать что-нибудь новенькое. Тебе нравится?
– Нет, Сюзанна, не нравится. Прическа слишком высокая. Рядом с тобой я буду похож на циркового уродца, меня будут принимать за карлика. С такой прической твое худое лицо кажется круглым, как пирог.
Я оказалась в нелепом положении. Неужели миссис Уиггс нарочно сделала из меня уродину? Или же она ничего не смыслит в прическах, а я по глупости обратилась к ней за помощью?
Ужин продолжался. Я была настроена решительно, всячески старалась, чтобы вечер удался, невзирая на неудачное начало.
Но потом Томас заметил:
– Какая-то ты зеленоватая. Тебе нездоровится?
– Чертово платье, – тихо буркнула я и откинулась на спинку стула, бросив салфетку на стол.
– Прости, что ты сказала?
– Ничего, Томас. Ничего.
Зеленоватый цвет кожи явился подходящим поводом, чтобы затронуть тему, которую я намеревалась поднять весь вечер.
– Последние дни мне немного нездоровится.
– Вот как? Что случилось? Тебе повезло, что ты вышла замуж за врача. Чем я могу помочь, Чапмэн?
Я не знала, как сообщить деликатную новость. Понадеялась на свой язык.
– Думаю, может быть… с некоторых пор я перестала испытывать недомогание, – с запинкой произнесла я, рассчитывая, что он поймет.
Отреагировал Томас совсем не так, как я ожидала. У него перехватило дыхание, лицо вытянулось, посерело, как могильный камень. Он заморгал, словно сломанная кукла.
– Томас? – окликнула его я.
Молчание затягивалось. Я попыталась взять мужа за руку, но он так стремительно отдернул ее, что я вздрогнула от неожиданности.
– Проклятье! – выругался Томас, хлопнув ладонью по столу.
На лбу у него пульсировала жилка. Он стиснул кулаки. Сейчас точно что-нибудь швырнет, мелькнуло у меня. Таким я его никогда еще не видела.
– Что случилось? – спросила я писклявым голоском.
– Ничего! – рявкнул он. – Ничего. Мне нужно подумать.
Томас встал и покинул столовую, а я сидела за столом и недоумевала, как же получилось, что вечер, который я планировала целый день, закончился столь печально. Я чувствовала себя здесь чужой. Думала: какая-то я неуклюжая. Словно на мне лежит проклятье. Совершаю одну ошибку за другой, что бы ни сказала и ни сделала.
* * *
Открыто Томас не выражал своего недовольства, но я видела, что он злится на меня, будто я колдовством заставила плодоносить свое чрево и тем самым все испортила. Потом, спустя несколько дней, когда все вернулось на круги своя, я поспешила сообщить мужу, что поторопилась с выводами, что сбой в организме был вызван треволнениями, связанными с переменами в моей судьбе. Я думала, Томас обрадуется, а он снова рассердился. Разве что теперь гнев свой выразил в менее взрывной форме. На этот раз его обеспокоило, что подумают окружающие.
– Но я уже сказал в больнице, что скоро стану отцом. Доктор Тривз, услышав новость, даже поздравил меня! Ах, как нехорошо получилось! Так… придется сказать, что произошел несчастный случай, что ты упала с лестницы.
– Я не думала, что ты кому-то скажешь. – Изначально у меня сложилось впечатление, что можно апеллировать к его благоразумию, но мне еще только предстояло усвоить урок, один из многих, что зачастую брак – это голый пустырь, где не действуют законы логики и здравомыслия. Как, видимо, и в нашем случае.
