Падший - страница 16

Значит?

Она:

– Я специально не перебиваю тебя, наверное, мне тяжело понять и воспринять все это, ты хотя бы выделял бы куски, а то тут все…))

Так, значит, нужно не просить кого-то у судьбы?

Он:

– Да.)

Она:

– Нужно подумать, но давай не сегодня… Я, конечно, по-другому представляла наше общение сегодня, а не вечер философии.) Я ничего не имею против, из всего я выделила то, что очень хотела услышать… Это твои ценности семьи и любви… особенно твои стихи… Ты искренне и так уверенно говорил, что хочется верить… и веришь тебе… Итак, сколько взнос?

Он:

– Понимаю, что шутка… Думаю, о чем ты… Наверное, сколько взнос в мою секту?)

Она:

– Ну, все понимаешь мои шутейки, это фулл хаос.

Он:

– Лучше флешь-рояль, я стремлюсь избежать слова «хаос».

Она:

– Ладно, на нас уже вся кафешка смотрит… Вначале думали: «О, какие красивые», потом: «Вот жопы, взяла салат, а он кофе», а теперь: «Когда они уже свалят…»))

Он:

– Да, ты права, я не знаю, какой раз я извиняюсь за свой бред, какие это куски, я просто понимаю, блин, ну зачем ей это… Нужно было больше поэзии и томных взглядов.) Просто мы вначале договорились быть искренними, я вот и выдал, какой я.))

Она:

– Самое важное, что вечер был в твоей компании, было очень интересно, местами романтично, комично и философобредично.

Он:

– Бредично, значит… Ах ты… Я думал начать от двух, теперь придется все четыре…

Она:

– Что – двух?))) Я понимаю, что это что-то такое… брр-р, но не понимаю, про что ты, от этого еще страшнее.))

Он:

– Самое сладкое в моей мести, что я… тебе не скажу, о чем я… Жди, скоро узнаешь… или не скоро.))

Она:

– Ах ты… темный тип.) Военно-стрипообразный сектант!

Он смеется очень громко.

Он:

– Лучшая… Нужно закончить цикл нашей встречи, чтобы начать новый цикл… Поэтому пора тебя одевать и провожать…

Она (делаю лицо расстроенного малыша):

– Я бы спросила, какой цикл следующий! Но, конечно, ты не знаешь какой.)

Он:

– О-о-о… Что-то ты все-таки услышала.

Она:

– Не все сразу (посылаю поцелуй), да у меня завтра очень важный доклад на работе, мне нужно еще раз все проверить.

Мы одеваемся.

Вернее, я одеваюсь уже сама…

Она:

– Ну, классика: значит, раздевал ты меня, а одеваюсь я сама.

Он:

– Прости. Да я все думаю, что я нес сегодня. Планировал свет и любовь, а получилось, бред и… Надеюсь, хоть немного любви все-таки получилось тебе донести.

Она:

– Дим… Очень мало мне.

Искусственно расстраивается и хватает меня за зад…

Он:

– Если так, то… тогда уже не страшно и получить по морде.

Для меня это больше шутка, чем лапанье, поэтому я просто посмеялась вместе с ним, хотя физический контакт был мне очень приятен; вот парадокс, меня бесит, что кто малознакомый или друг, даже нарушая мою зону, дико, а этот его жест мне кажется брутальным, что ли; понимая это, еще раз убедилась – влюбилась!

Доводит меня до такси.

Этот неловкий момент; я уверена, и он и я хотим слиться в страстном поцелуе, момент настолько неловкий, я не знаю, что делать, поцеловать еще в щеку или нежно в губы? Этот мандраж похож на тот, что был в детстве перед чем-то важным, например, перед тем, когда мальчик приглашает тебя на танец, тебе хочется, но жутко неловко, и еще волнение, боже…

Он:

– Сегодня был странный для меня вечер! Ваниль, о вечном и всем-всем (выдыхает), и решил, хоть вечер нужно закончить достойно…

Впивается тут же одной рукой в мою грудь (на моем лице вырисовывается выражение «ты че, оху…»), но сразу же второй за шею подтаскивает меня к себе, на секунду останавливается в сантиметре от моих губ, смотрит мне в глаза, чуть ухмыляясь, и… целует… Если бы у страсти было имя, то это было бы «Дмитрий». Его руки опустились на талию и ушли на бедра, скрываясь под моим плащом, мои тоже схватили его за зад… Мы, не переставая целоваться, улыбнулись…