Пока же я могла рассчитывать только на Татьяну. Правда, подумав немного, мы с Пенсом пришли к выводу, что ее саму знакомить с нашим «реестром» не стоит – она может навредить делу, поскольку Пенс признался, что Татьяна бывает подвержена приступам гнева и в порыве оного запросто откроет наши грандиозные планы по выявлению негодяя.
Тут появилась на пороге мама и заявила:
– Кажется, вы стали похожи на двух обалдевших от непрестанных молитв отшельников. Кроме того, мне кажется, что вы голодны. Мисс Холмс, вам стоит зайти на кухню!
– Хорошо, миссис Хадсон, – улыбнулась я. – Ваша идея, если присмотреться, не так уж и плоха. Как вы на это смотрите, Ватсон?
Пенс развел руками:
– Как скажете, шеф!
– Фу, ма, он вышел из игры! – возмутилась я. – За это его стоит наказать, как ты считаешь?
– За что? – искренне удивилась мама.
– Ну неужели ты не понимаешь? Разве можно представить себе двух респектабельных джентльменов, один из которых именует второго «шеф»? Мы ж не в воровской «малине» находимся!
– Нет уж, – резко возразила мамочка. – Ты и так издеваешься над бедным мальчиком! У меня прямо сердце разрывается, когда я вижу, как ты ведешь себя с ним!
– Это кто бедный? – не поверила я своим ушам. – Он бедный?
– Да, я очень бедный, – широко улыбнулся Пенс.
– Ты не бедный. Ты вместилище страстей и порока, – проворчала я. – Но я склоняюсь перед решением сената. Пошли вкушать кофе с булочками.
* * *
Наш светский ужин был уже завершен. Я сидела, погруженная в размышления, и голоса мамы и Пенса долетали до меня как бы издалека.
– И знаешь, Сережа, – говорила мама. – Саша совершенно не следит за здоровьем. Ну скажи ты мне, как можно работать без выходных?
– Не к нему, – подала я голос. – И не ко мне. Данный вопрос, ма, адресуй своему возлюбленному Андрею Петровичу.
– Не надо все валить на Андрюшу, – возмутилась мама. – Он не может относиться к тебе как к бездушному роботу.
– «И понравился ей укротитель зверей белокурый красавец Андрюшка», – пропела я. – Ладно, это я сама лишаю себя всех радостей жизни, сама! Мне пришла в голову нездоровая идея аскетизма… Кстати, Пенс, Подл и Грязнер – это из Тома Шарпа?
Мой плавный переход к двум «голубым» из нашего списка моих собеседников несказанно удивил. Мама вообще о Подле и Грязнере ничего не слыхала и теперь таращилась на меня в изумлении, а Пенс с трудом понял, о ком я говорю.
– Не знаю, – честно признался он. – Я этого твоего Шарпа не читал.
– Кто дал им эти клички, ты тоже, наверное, не знаешь? – спросила я со слабенькой надеждой.
– Когда я с ними познакомился, их уже так называли. А я не особенно интересовался, кто их так обозвал.
– А вот и зря, – сказала я.
– Почему это меня должно было заинтересовать?
«Потому что человек, пишущий наши «нетленки» Тане Борисовой, и человек, назвавший двух «амантов» именами героев «Покер-Хауса» очень и очень похожи, – подумала я. – Ладно, разберемся».
– Так, – произнесла я вслух, – интересно ведь. Подл и Грязнер… Они действительно скользкие личности?
– Кому как, – неопределенно ответил Пенс. – Мне они показались довольно неприятными.
Я снова углубилась в изыскания, вчитываясь в краткие характеристики моих «героев».
Надо что-то придумать…
Я встала и прошла в комнату, где мирно помалкивал телефон. Набрав номер Тани, я долго слушала гудки, испытывая неприятное чувство – а вдруг с ней уже что-нибудь случилось?
Конечно, я не очень-то верила в угрозы, но – черт, как известно, у нас большой шутник и любит неожиданности.
