Впервые за долгое время разговор зашел не о старческих болезнях, болях, недомоганиях и способах их лечения, а о королевстве Шалион-Ибра в целом. Братья ди Гьюра могли многое поведать о недавней кампании марча ди Паллиара по возвращении под корону Шалиона горной крепости Готоргет, которой завладели враждебно настроенные северные рокнарские князья, а также о трехмесячном пребывании рея-консорта Бергона на поле битвы.
Ферда рассказывал:
– При последнем налете на крепость Фойксу досталось от рокнарского боевого молота, и он большую часть зимы провалялся в постели. Сначала никак не могли зажить ребра, которые превратились в кашу, а потом началось воспаление легких. А пока кости срастались, канцлер ди Кэсерил взял его себе писарем. А наш кузен ди Паллиар решил, что легкая поездка верхом поможет брату вернуться к утраченной форме.
Легкий румянец окрасил широкое лицо Фойкса, когда он смущенно склонил голову. Лисс посмотрела на него более пристально. Иста не могла точно сказать, представила его девушка с мечом в руках или все-таки с пером. Леди Хьюлтер не преминула высказать все, что думает по поводу того, что рейна Исель тоже отправилась на север, на поле битвы, чтобы быть поближе к мужу и волнующим событиям, и именно поэтому – а почему же еще? – в скором времени родила девочку.
– Не думаю, – сухо возразила Иста, – что если бы Исель осталась бездельничать в Кардегоссе, то на свет появился бы мальчик.
Леди Хьюлтер пробубнила что-то в ответ. Мать Исты тоже была очень недовольна, когда дочь родила Иасу Исель, тогда, много лет назад. Как будто бы Иста могла что-то с этим поделать. Как будто вторая беременность привела к лучшим результатам… Вдовствующая рейна нахмурилась под наплывом болезненных воспоминаний. Она подняла голову и перехватила проницательный взгляд ди Кэйбона.
Служитель направил беседу в более безобидное русло. Ди Феррей блеснул перед новыми слушателями парочкой старых историй, но за это Иста не стала его укорять. Ди Кэйбон поведал несколько не совсем пристойных баек, но все же они были более скромные, чем те, которые Иста слышала за столом рея. Девушка-курьер громко смеялась, но когда леди Хьюлтер одарила ее хмурым взглядом, стала прикрывать рот рукой.
– Прошу вас, не стесняйтесь, – попросила ее Иста. – В этом доме никто так не смеялся неделями. Месяцами.
«Годами».
А что если в паломничестве ее будут сопровождать не множество измотанных хранителей покоя, чьим старым костям дорога совсем не идет на пользу, а люди, которые смеются? Молодые, не отягощенные массой грехов и потерь? Те, кто готов прыгать от счастья? Люди, которые будут уважать ее как старшую, а не станут понукать ею, как провинившимся ребенком? «Как прикажете, рейна», а не «Леди Иста, вы же не можете…»
Она решилась:
– Мудрейший ди Кэйбон, спасибо храму, что он выполнил мою просьбу. Я буду рада, если во время паломничества моим духовным наставником будете вы.
– Это честь для меня, рейна. – Ди Кэйбон, не вставая, поклонился так низко, насколько позволял ему внушительный живот. – Когда мы двинемся в путь?
– Завтра, – ответила Иста.
Со всех концов стола послышались возмущенные возгласы: еще не приглашены целые списки персон, не устроена охрана, еще не прибыли нужные фрейлины, их горничные, грумы, не доставлены горы одежды, просто необходимые для путешествия, не отобраны кони и мулы и маленькая армия ди Баосии еще не добралась до Валенды.
