Его взгляд словно искал что-то у нее в глазах.
Где он нашел этот повод? Каких тайных искаженных историй он наслушался? Иста откинулась на спинку стула, словно отступая:
– Не думаю, что вы правы.
– Уверен, вы себя просто недооцениваете. Серьезно недооцениваете. Признаю, такое редко случается с женщинами вашего социального положения, но я понял, что вы от них отличаетесь. Я верю, что молитвы, умелое руководство, медитации и наставления приведут вас на ту ступень духовной восприимчивости к ощущению выполненного призвания, о каких мы, те, кто носит одеяния цвета нашего бога, можем только мечтать. Такие дары нельзя просто оттолкнуть.
«И правда, просто – нельзя. Их надо отталкивать с силой, не зная жалости».
Как, о пятеро богов, он пришел к этому внезапному заблуждению? Иста заметила во взгляде ди Кэйбона блеск одержимости великой идеей. Неужели он представляет себя ее гордым духовным наставником? Никакие пустые протесты не заставят его отступиться от убеждения, что он призван помочь ей посвятить жизнь священному служению. Его ничто не сможет остановить, кроме голой правды. Исте показалось, что на месте желудка у нее пустое место.
«Нет».
«Да».
Тем более, она уже рассказывала все одержимому богом человеку. Может быть, с каждым разом будет становиться все легче и легче.
– Вы ошибаетесь. Поймите, мудрейший. По этому пути я уже однажды пришла к печальному концу. Я была святой.
Теперь настала его очередь в поражении отпрянуть. Он судорожно сглотнул:
– Вы были сосудом богов? – Его лицо сморщилось от напряжения. – Это объясняет… что-то. Нет, не объясняет.
Он схватился за волосы, но не стал их выдергивать:
– Рейна, я ничего не понимаю. Как вас коснулся бог? Когда случилось это чудо?
– Очень, очень давно. – Иста вздохнула. – Когда-то эта история была государственной тайной. Государственным преступлением. Но теперь, мне кажется, это время прошло. Станет ли это когда-нибудь сплетней или легендой, или вовсе сотрется из памяти людей – не знаю. В любом случае не стоит никому ее рассказывать, даже вашим наставникам. А если вам все-таки придется так поступить, спросите сначала у канцлера ди Кэсерила. Он знает всю правду.
– По слухам, он очень мудр, – заметил ди Кэйбон, широко раскрыв глаза.
– Ну хоть об этом слухи не врут. – Иста замолчала, собирая вместе мысли, воспоминания, слова. – Сколько вам было лет, когда фаворит рея Иаса, лорд Арвол ди Льютес, был подвергнут мучительной казни за предательство?
Ди Льютес. Друг детства Иаса, брат по оружию, верный подданный на протяжении мрачных тридцати пяти лет его правления. Могущественный, умный, смелый, богатый, красивый, обладатель изысканных манер… казалось, не было конца дарам богов и рея, которые сыпались на блистательного лорда ди Льютеса как из рога изобилия. Исте было восемнадцать, когда она вышла замуж за Иаса. Рею и его правой руке ди Льютесу было уже к пятидесяти. Ди Льютес устроил свадьбу, вторую для стареющего рея, ибо уже тогда появились опасения насчет единственного выжившего наследника Иаса – Орико.
– Ну, я был еще совсем мал, – ди Кэйбон помолчал, потом кашлянул, – но я слышал разговоры об этом, когда стал постарше. Говорили, что… – Он осекся.
– Говорили, что ди Льютес соблазнил меня и умер за это от королевской руки моего мужа? – холодно подсказала Иста.
– Хм. Да, миледи. Так это… не…
– Да. Это ложь.
Он тихонько вздохнул от облегчения.
